Я стал для них своим, а Джейк все еще держался особняком. Он никогда не изменится. Все это было сложно, и мне совсем не хотелось об этом думать.
Мы все пошли на ленч. Я спросил у стюарда, не видел ли он Джейка. Тот ответил, что Джейк ушел раньше. Я обрадовался, что не придется все время смотреть на дверь, ожидая, что он войдет. Возможно, он проведет на мостике все время до обеда. Я собирался подняться с Кэрри на верхнюю палубу, прихватив пледы и граммофон. Мы заранее облюбовали местечко позади одного из катеров, который покачивался на шлюпбалках. За ленчем я сидел рядом с ней, опустил руку под стол и поглаживал Кэрри. Она не возражала. Остальные ничего не заметили. Мне было все равно, даже если бы и заметили. Кэрри болтала без умолку и наговорила массу вздора о красоте гор и о том, как она любит природу и хочет поселиться в Европе и никогда не возвращаться в Америку. Это вызвало целую дискуссию, и все они выступили против Кэрри. Не знаю, зачем ей нужно было все это говорить. Вероятно, просто чтобы поболтать. Меня ее рассуждения оставили равнодушным. Я знаю, что тот, кто подобным образом говорит о красоте, делает это ради того, чтобы произвести впечатление. Возможно, ей хотелось, чтобы я считал ее умной. Но ей достаточно было открыть рот, и сразу становилось ясно, что она неумна. Вполне достаточно того, что она хорошенькая — разве ей этого мало? Никто не ожидает от нее особого ума. Во всяком случае я. У темноволосой Мэри больше здравого смысла. Впрочем, ей же нужно как-то компенсировать то, что она некрасива.
После ленча мы поднялись на палубу и пролежали там до вечера. Билл ненадолго присоединился к нам, потом ушел. У него был с собой фотоаппарат, но почему-то Кэрри не так веселили его шутки, как вчера.
Остальные читали под тентом на другой стороне палубы. Джейк так и не появился. Возле нас почти никого не было. Кэрри лежала на боку, снова притворяясь спящей. Лежа рядом, я смотрел на нее и заводил разные пластинки на граммофоне, если она просила.
Не знаю, где именно мы проплывали. Все пейзажи выглядели однообразно: узкие каналы, а по обе стороны — высокие утесы. Это были фиорды.
— Увидел один — считай, увидел все, — заявила Кэрри, и я с ней согласился.
Но я думал совсем иначе, когда был в горах с Джейком. Тогда крошечное яркое пятнышко на гладком, девственном снегу было чудом, тропинки, петлявшие между деревьями, и белые водопады заставляли нас молча осадить лошадей. Наверное, я был тогда в другом настроении. Кэрри встряхнула волосами, и я выпустил колечко дыма.
