Щербак хихикнул и весело доложил:
— «Околоточный».
— Че-его?
— «Околоточный». Позывной такой.
— Тьфу ты...
— Во, опять вызывают. Вроде нервничают.
Кучеров щелкнул переключателем, и в наушники ворвалось утомленно-сердитое:
— ...чный»! Почему, молчите? Вас наблюдаю на пеленге тридцать восемь, прошу связь!
— Слышу, «Околоточный», слышу, я — Девять полста третий.
— Добрый вечер, ребята. Условия?
— Не вечер — скоро утро доброе. Принимаю четырнадцать.
— Сколько?!
— Четырнадцать. Под завязочку.
— Ну, мужики, вы здоровы аппетитом! На гастриты не жалуетесь?
— Надо, «Околоточный». Нам еще работать и работать. Не корысти ради, но токмо волею — и так далее. Дадите?
— Для хороших людей ничего не жалко. Сколько дозаправок?
— Не понял.
— Я спрашиваю, сколько имеете ночных заправок?
Кучеров переглянулся с Савченко: «Видал?»
— Все будет в порядке, фирма гарантирует. Нам еще одно важное дело сделать предстоит — так что все будет правильно.
— Ладно-ладно... Начинаем сближение?
— Поехали. Кстати, «Околоточный», это что за позывной у вас такой?
— Не нравится?
— Не то чтоб не нравится, но... антиобщественный какой-то.
Наушники вздохнули и скучно пояснили:
— Полста третий, позывные придумывает машинка-эвээмка. Чтоб никто не догадался. Она умная — вот нам и подсуропила. Надоело отвечать.
— Ясно, не обижайтесь.
— Чего там. Мы не обижаемся. Просто все спрашивают — подустали мы... Внимание, даю прожектор.
В ночи полыхнул слепящий сноп голубовато-белого ледяного света. Один из танкеров шел уже рядом. То, что было вечером, было пустяком по сравнению с предстоящим. Ночная дозаправка! Но и это будет сделано...
Кучеров подбирает газы и устанавливает режим. Рядом идет, прорезая ночь вспышками огней, мутно-белый в ночи корабль. В нем сидят такие же ребята, как и они тут. А внизу бескрайний океан. Интересно, снизу их кто-нибудь видит? Ночь, ночь вокруг...
— Экипаж, приступаем к ночной дозаправке. Всем предельное внимание. Помощник?
— К дозаправке готов.
— Корма?
— КОУ готов.
— ВСР?
— Есть.
— Опе?..
— Готов оператор, готов.
— И?..
— Штурман готов.
— Ну, тогда начнем. «Околоточный»! К приемке топлива готов.
— Принято. Ну, тогда благословясь?
— Не веруем.
— Правильно... Начинаю сближение!..
...КДП мутно светящейся круглой башней, очень похожей на башню маяка — только много шире, осадистей и несколько ниже, — высился в плывущем ночном тумане; почти бесшумная работа многих людей, сама атмосфера тут были насыщены ожиданием, как электричеством перед грозой. Вне стеклянных стен пункта царила почти полная тишина; на самом пункте работали по-настоящему сейчас лишь планшетисты, отмечающие на полупрозрачной зеленой переборке, расчерченной светящейся сеткой с рассыпанным по ней замысловатым набором символов и чисел, движение ярко светящегося крестика самолета. Вот крестик, послушный тонким пальцам планшетиста, опять передвинулся в новый сектор — согласно команде, поступившей от операторов поста управления. Теперь он был не одинок в пугающе пустом просторе сетки — теперь он оказался рядом с двумя такими же крестиками. Тишина — только тихонько пощелкивают спрятанные под панелями реле и монотонно негромко гудят кондиционеры.
