— Нормальная птица, — угрюмо сказал Машков. — Только черная.
— Ты знаешь, наверно, большинство мужей и жен прошли через это.
— Ты тоже?
— Н-ну...
— Чего — «ну»?
— Я-то нет. Но это ни о чем не говорит. Слыхал такую мудрость: «Любая последующая жена будет хуже предыдущей»?
— Крутишь, Женя.
— Ладно. Тогда потерпи.
— Давай-давай. Я уже у Агеева размялся. Говорю же, вы как нанялись сегодня. Так что смело давай.
— Да? Ладно. Видишь ли, про Славку почти все знали.
— Вот как? Так все-таки дикий случай, да?
— Ну, ты понимаешь... Обычное дело — муж всегда узнает последним. Все знают — один он не знает. Но ведь у вас с Мариной тогда как раз период пошел вроде «холодной войны». А тут Славик шустрый и подвернулся. Он паренек удачливый на такие дела, шкодливый паренек. Так ведь и ты, старичок, маленько того... шалил. Пошаливал ведь, ангел, было?
— Дальше.
— Было?
— Сплыло. И дальше? Ну?
— Ну и все. Ты мне сам как-то про свою подружку рассказывал. А думаешь, Маринке никто не поведал? Да она, как и все они, это дело нюхом возьмет! Так что Славка тут вроде случайного совпадения. Орудие, так сказать, мщения. Правда, мы потом с Сергушиным ему всю правду рассказали — пардон за нескладушку. Да, кстати, не слыхал, как он?
— Сережка? Я у Агеева слышал, как он Людмилу на самолет организовывал. Порядок у Сереги: аппендицит, оказывается... А вы, значит, с ним в это дело всунулись? А я и не знал.
Черняк усмехнулся:
— А ты вообще много ли вокруг себя видишь? Уперся сам в себя и жуешь свою трагедию.
— Аккуратней, Женя.
— Но ведь так оно и есть. Ну, а потом Маринка замолчала — после твоего ухода. И теперь как морячка — ждет и молчит. Сначала к нам даже не заходила, хоть двери рядом. Потом стала — к Ирине, пока меня дома нет. Ирка мне рассказывает, как она ждет. То ли жена, то ли вдова. За эти полгода — да больше, год скоро! — она ни разу даже в кино не была. Ни в гостях у кого. Работа, детсадик, дом. Все. Жизненный цикл.
Машков, чувствуя, как сперло дыхание, уже почти привычно пересилил себя и язвительно сказал:
— Не с кем, видно.
Черняк поморщился:
— Ви-итя!.. Но — решай сам. Я давно хотел тебе это рассказать. — Он повертел ракетку, с сожалением поглядел на мячик и, подкинув и ловко поймав его, сказал: — Пошел я, Витя. Что хотел — сказал. Думай. А мне сейчас Олежку из садика забирать. Пока душ, пока переоденусь, то да се. Будь! — протянул он над сеткой руку.
— Да, Жень. Мне тоже пора. Ирише привет. А как там...
