— Товарищ подполковник, я тут, видите ли, должен...
— Цветы должен выбрать? — не без ехидства спросила младшая. — На полеты? Теперь так принято?
— Да выбрал уже. Не на полеты, ясно. Я много беру. Но сейчас ищу такси. Их же надо домой завезти.
— Александр Анатольич, — укоризненно сказал Агеев, одетый тоже в рабочее платье, — ты все-таки мальчишка. Какие цветы? Ты куда собрался?
— Надо, товарищ подполковник, — с жалобными нотками сказал Кучеров. — Мне их во как надо! Я тут и договорился, да вот теперь...
— Папа, нет проблем, — сказала старшая. — Товарищ берет цветы. Мы берем товарища с его цветами. Вы и товарищ едете на службу. А мы завозим цветы товарища по указанному им адресу. Есть возражения?
— Как, Кучеров? — спросил подполковник. — Есть возражения?
Кучеров растерялся, уже который раз за эти удивительные пятнадцать минут. Да уж, день сюрпризов...
— А, товарищ? Какие будут проблемы еще? Ревность, да?
— Да нет, никаких проблем... Цветы — это, выходит, на завтра. Или на сегодня? Черт поймет — ой, извините... Насчет ревности — так я один. То есть уже не один. То есть завтра не один. Ну, в общем...
— М-да... — задумчиво произнесла младшая. — Сложно...
— Ясно, — спокойно сказал Агеев. — Чего-то ты того, Кучеров. Бестолковщина — не твой стиль. А мысль дельная — не твоя, Кучеров. Значит так. Бери свою траву и суй ее в багажник.
— Но, товарищ подполковник?..
— Кучеров, у нас времени нет. Ни грамма. Какие еще вопросы, капитан?
— Нет вопросов.
— Вот и умница. Действуй.
Кучеров вернулся к цветам.
— Значит, я должен вам...
— Вы должен быть счастливый, — сказала негромко женщина и, подняв корзину с цветами, подошла к машине.
— О нет! — сказала она Агееву, который уже открыл багажник. — Нет-нет! Нельзя. Они ведь дышат. Они живут.
Агеев скептически вздохнул и распахнул переднюю дверцу.
— Все будет хорошо, — сдержанно улыбнулась Кучерову женщина и аккуратно защелкнула дверцу. — Нет-нет. Я сказала — подарок. Нельзя давать для подарка деньги. И брать нельзя. Если подарок для счастья делать человеку — тоже будешь счастливый. Обязательно, даже немножко. — Она протянула ему узкую, но шершавую ладонь: — Поздравляю. Скажите своей женщине — я ей очень завидую.
Агеев вел машину уверенно-неторопливо; в салоне «жигуленка» странно запахло — то ли оранжереей, то ли загсом.
— Полынью пахнет, — сумрачно-иронично сказал Агеев и щелкнул клавишей радиоприемника. Салон заполнил неспешный, с мягким придыханием голос диктора:
