— Когда вы ждете свою... — Женщина помедлила и очень серьезно негромко закончила: — Свою возлюбленную?
Ах, черт! Только здесь, в этом удивительном краю ажурных улочек крохотно-солидных и при этом уютно-сказочных городков, изящно-утонченных витрин маленьких симпатичных магазинчиков, запахом дыма каминов зимними вечерами и постоянным привкусом моря на губах летом, в краю шелестящих дюн и сдержанных, корректных людей, человек может спокойно на улице, средь бела дня, говорить такие удивительные слова, которые мы без стеснения и произносить разучились. «Возлюбленную»! Да, именно так — возлюбленную.
Но действительно — когда?
— Не знаю, — окончательно потух он. — Звонила из аэропорта — далеко отсюда, с Украины. Сказала — скоро вылетает. Но рейс, время?
— Это легко считать, — возразила женщина. — Два часа самолет — так?
— Посадка в Энске — значит, три.
— Так, хорошо. Потом — электричка. Так? Или такси.
— Да.
— Запас на разное время — еще час.
— Да.
— А вы?
— А я на полеты, — тяжко вздохнул Кучеров. — Никаких замен, отмен. Служба.
Она странно смотрела на него, и ему отчего-то стало стыдно.
— Она все знает, — уныло сказал он. — Правда. Где, как. А я никак не могу. Я летчик...
— Я думаю так, что вам надо брать такси, потом брать цветы, возить цветы домой, а потом летать. Цветы должны встречать женщину, если не встречает мужчина. Нет?
— Ну, да!
— И у вас будет свадьба?
— Если б вы все знали... — Он махнул рукой. — Столько лет!
— Много лет? — недоверчиво улыбнулась она. — Так ждали?
— Почти пятнадцать.
— Как? Вы ждали пятнадцать лет? — теперь растерялась женщина. — Но вы молодой такой?
— Четырнадцать. Только что считал. А я... почему молодой? Почти тридцать.
Она мягко усмехнулась.
— Так сколько я должен за цветы?
Женщина помедлила, внимательно глядя Кучерову в глаза своими глубокими серыми глазами, и сказала:
— Сначала — такси. Потом — подарок. Это подарок вашей невесте. Вашей свадьбе. Потом вы приведете сюда, ко мне, эту счастливую женщину — она будет выбирать цветы. Всегда. А я буду смотреть. Очень редко можно видеть счастливую женщину.
Он опешил. Растерявшись, он не успел ничего придумать в ответ. Сзади скрипнули тормоза, и его окликнули. Он оглянулся. У тротуара, в двух метрах, стоял белый «жигуленок», за рулем которого сидел замполит полка подполковник Агеев; Агеев взмахнул приглашающе:
— Садись, Кучеров.
— Извините, я сейчас, — тихо сказал цветочнице Кучеров и подошел к машине.
Кроме Агеева в машине были на заднем сиденье две девушки: одна лет шестнадцати, другая старше года на четыре.
