Генерал подчеркнуто удивленно задрал брови.
— Меня всю жизнь учили: «Мелочей в авиации нет» — и так учил я! А экипаж... А экипаж — это шесть жизней. Шесть семей! — Царев побледнел.
— Вы что же хотите этим сказать? — тихо спросил генерал, качнувшись вперед. Тагиев страдальчески сморщился, лица других офицеров были каменно-безучастны.
— Я хочу сказать, что мы должны учитывать все мелочи, все возможные последствия! И наше поведение сейчас, всех нас — это... это!..
— Ну что ж вы замолчали, полковник? — почти весело сказал генерал. — Вы ведь хотели сказать — это убийство. Так? Или что-то столь же возвышенно-бессмысленное. Так? ...
— Это... крайне неумно, — севшим голосом закончил Царев и вытянулся «смирно», уставившись поверх генерала в серые, начинающие темнеть стекла незашторенных оконных проемов, между рам которых оранжево светились спирали включенных для предотвращения отпотевания стекол обогревателей — влажность и температура в помещениях КДП и постов управления всегда должны поддерживаться на определенном и неизменном уровне: точнейшая электронная техника не любит перемен погоды.
— А знаете, полковник, вы вызываете уважение, — прищурясь, сказал с сарказмом через паузу генерал. — Так отстаивать свое мнение! Но я начинаю думать, что, если бы во всех наших частях были подобные вам начальники, наши самолеты вообще перестали бы летать.
— Они летали бы лучше и безаварийно, — холодно отчеканил Царев. — И на обвинения в трусости нужды отвечать не вижу!
Правая бровь генерала полезла вверх.
— А вы скромник, полковник!
— Я профессионал. И говорю о деле. И не вижу нужды...
— По-онятно...
На КДП скапливался сумрак; тепло светились контрольные приборы на пульте РП. Сам руководитель полетов сидел с каменным лицом. Он не вставал с кресла, но поза его странным образом соответствовала стойке «смирно». Матросы — планшетисты и операторы — ничего не видели и не слышали, отделенные полупрозрачным планшетом-переборкой и панелями своих помещений. Офицеры застыли на рабочих местах. И в эту минуту здесь, в просторном помещении КДП, были только двое: инспектор — генерал-майор и полковник Царев — командир полка.
— Итак, полковник, этот экипаж — плановый? Он обязан выполнить поставленную ему задачу?
— Разумную задачу.
— Разумную — поставленную кем? Войной? Война — разумна?
— Вы утрируете! Я не могу ответить тем же старшему по званию!
— Отвечайте: война разумна? «Могу, не могу...» Не впадайте в детство, полковник, отвечайте!
