Эвелин была просто испугана.
— Но, Молли, дорогая, почему вы не обратитесь к доктору?
— И не хочу к доктору! Не хочу к доктору! Я его близко не подпущу!
Эвелин внимательно посмотрела на Молли, потом ласково взяла ее за руку.
— Может быть, вы напрасно пугаете себя? Всякие бывают нервные нарушения. Доктор быстро докажет, что все происходящее с вами — пустяки.
— А если это не пустяки? Если я действительна больна?
— По почему вы это думаете?
— Потому, потому… — Молли вдруг замолчала.
— Может быть, это у вас семейное? — спросила Эвелин. — А кто-нибудь из ваших родственников не может сюда приехать, мать или сестра?
— Я не люблю мать. Мы с ней никогда не ладили. Есть сестры — они замужем. Мне кажется: они приедут, если я об этом попрошу. Но я не хочу их видеть. Хочу только одного — быть с Тимом.
— А Тим знает, что с вами происходит? Вы ему рассказывали?
— Определенно я ему ничего не говорила. Но он волнуется, и я вижу, что он за мной наблюдает, как будто хочет помочь, защитить меня. Но то, что я нуждаюсь в помощи и защите, уже страшно.
— Мне кажется, что многое вы преувеличиваете. Все-таки следует обратиться к врачу.
— Старый доктор Грехем мне вряд ли поможет.
— Но ведь на острове есть и другие врачи.
— Все в порядке, — сказала Молли. — Мне просто не нужно об этом думать. Все это, как вы правильно говорите, — мое воображение. Боже мой, уже так поздно! Мне же нужно быть в ресторане. Мне нужно скорее работать.
Она с некоторой обидой посмотрела на Эвелин, повернулась и побежала. Эвелин Хиллингтон медленно пошла вслед за ней.
ГЛАВА XII
У старых грехов — длинные тени
— Ты знаешь, мужчина, я, кажется, на верном пути.
— Что ты говоришь, Виктория?
— Я на верном пути, и это пахнет большими деньгами.
— Будь осторожна, девочка, как бы тебе не увязнуть. Может быть, расскажешь, что ты затеяла?
Виктория засмеялась глубоким, грудным смехом.
— Подожди, все увидишь, — сказала она. — Я знаю, как вести игру. Это деньги, мужчина, большие деньги. Кое-что я видела, кое о чем — догадываюсь. Думаю, что все поняла правильно.
И снова в ночи раздался тихий, глубокий, грудной смех…
— Эвелин…
— Что?
Эвелин Хиллингтон спросила равнодушно, без всякого интереса, даже не взглянув на мужа.
— Эвелин, может, все бросим и уедем в Англию? Она перестала причесывать короткие темные волосы, опустила руки и резко повернулась к Эдварду.
— Но мы же только что приехали. Не прошло и трех недель.
— Знаю. Но, может быть, ты согласишься?
Она недоверчиво посмотрела на него.
