Наконец, решив, что достаточно поизмывался над бедняжкой, Владимир радостно воскликнул:
– Так и знал, что найду его здесь! – и снова подошел к креслу, с которого начал поиски.
Носок оказался втиснутым между сиденьем и спинкой. Торжественно выудив его оттуда, Владимир обозрел носок и спросил, обращаясь к Надежде:
– Не постираете? Буду вам премного обязан.
От подобной наглости Надежда выпучила глаза и захлопала ртом, не произнося при этом ни звука, как рыба, выброшенная на берег.
– Шучу, шучу, – замахал на нее руками Владимир, потрясенный реакцией на свое вроде бы невинное предложение.
– Убирайтесь вон из моей комнаты! – завопила Надежда, обретя дар речи, и пальцем указала на дверь.
Молодой человек, осторожно держа носки двумя пальцами, укоризненно покачал головой:
– Ну зачем вы так, Наденька? Я же с вами по-хорошему, по-дружески. А вы?.. Вот девушка на портрете никогда бы не стала так кричать на своего кавалера. В их восемнадцатом веке…
– Вы мне не кавалер! – ответствовала Надежда, вся дрожа от праведного гнева. – И никогда им не станете!
– Какая жалость! А я так надеялся… – Искренность его тона была излишне нарочитой, чтобы в нее поверить. К тому же прижатая к груди рука, сжимавшая носки не первой свежести, сводила на нет пафосность фразы. – Э-эх!
Тяжело вздохнув, Владимир опустил голову и, понурившись, поплелся к двери.
– Эй! – вдруг окликнула его Надежда. – А почему вы сказали про восемнадцатый век? Ведь это же тетя Нила на портрете, а ее тогда еще и на свете не было.
Владимир резко повернулся на пятках.
– Вы считаете, что это портрет вашей тети? – На этот раз изумление молодого человека было неподдельным.
В ответ Надежда снова указала ему пальцем на дверь…
После ухода незваного гостя Надежда быстро скинула халатик, натянула майку и джинсы, надела теннисные туфли и поспешила вниз. Надо же было избавиться от пакета на голове и от маски, естественно. На этот раз она была уверена, что никого в галерейке не встретит.
Увидела девушка Вована уже в кухне. Точнее, из кухни – он стоял в своей комнате возле этюдника, с кистью в руке, и был хорошо виден сквозь раскрытые двери.
Искоса поглядывая в его сторону, девушка усиленно громыхала чашками и чайником, привлекая к себе внимание. Наконец ее усилия были вознаграждены.
Владимир появился в дверях кухни и, как всегда, картинно замер в проеме.
– Чай пить собираетесь или как?
– Или как, кофе.
– Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
