– Господи, да брось, не оправдывайся! – всплеснул руками Артем. – Делов-то! – И спросил: – Это ты задания для своих курсов делаешь?
Она закивала:
– Да, для них…
– А что именно?
Лину почему-то так смутил вопрос, что она отвела взгляд в сторону и еле слышно прошептала:
– Вам будет неинтересно, честное слово. – Затем, несколько раз ударив по клавишам, поспешно опустила крышку ноутбука. – Я сейчас все уберу.
– Да я не настаиваю, – усмехнувшись, возразил Артем и подумал: «Ну прямо радистка Кэт, которую папаша Мюллер застал с работающим радиопередатчиком за своим письменным столом… А впрочем, интересно было бы посмотреть, чему учат провинциальных девушек на этих самых курсах».
Пять минут спустя пакет с семечками исчез неизвестно куда, словно растворился в воздухе, вазочка с гвоздичками перекочевала на подоконник, за занавеску, а ноутбук – в портфель, что отлеживал бока на стуле в прихожей. Проделав все это, Лина застыла перед усевшимся на стул Артемом с видом примерной ученицы.
– Да садись ты, – предложил он. – И перестань называть меня на «вы». Мы же договорились, помнишь?
– Помню, – ответила Лина и послушно села напротив.
Простой вопрос, что предстояло задать, неожиданно показался молодому человеку необыкновенно трудным. Все дело было в интонации. С одной обращаются к приходящей домработнице, предлагая той поработать еще месяц. С другой – к девушке, которая с наступлением сумерек превращается в сказочно прекрасную незнакомку и оказывается в твоей постели.
Артем положил руки на стол, разгладил салфетку, сплетенную из волокна какого-то тропического растения, и вдруг сказал, как рубанул ребром ладони воздух:
– Как ты относишься к тому, чтобы пробыть здесь еще месяц?
Казалось, она не сразу поняла сути предложения. А когда до нее дошло, просияла его любимой улыбкой, с ямочками на щеках:
– Ой, да я с радостью, Артем!
У него отлегло от сердца. Вот в каком, оказывается, напряжении он ждал ответа на свой немудреный вопрос. Впрочем, в последнее время Артем все больше удивлялся, глядя на себя со стороны, точнее, изнутри, и не узнавая. Хорошо хоть для посторонних он оставался, похоже, прежним – удачливым, обаятельным, легким в общении Артемом Прохоровым…
– Значит, все остается как было, без изменений, да? – зачем-то уточнил он.
А может, неосознанно Артем имел в виду то, что находилось за пределами ее обязанностей, очерченных договором, и чего он очень боялся лишиться, хотя и не отдавал себе в этом отчета?..
