Щеглов выбрал для продолжения образования филологический факультет, потому что давно уже тянулся к литературе. Он был неравнодушен и к музыке, легко овладел балалайкой и гитарой. Недурно рисовал: рисунки его побеждали на школьных конкурсах и выставлялись на выставках. Но главное тяготение все же испытывал к перу и бумаге: еще перед войной он начал писать стихи. Первые поэтические опыты отправлял почтой в редакции — безуспешно. Написал Маршаку — Маршак почему-то не ответил: Марк был обескуражен. К. Ф. Лебедев советовал не теряться, утверждал, что Марк унаследовал литературные способности от отца, который писал «быстро, ярко, увлекательно» и «только случайно не выдвинулся». «Ты пишешь очень интересно, — внушал ему Лебедев. — Просто, красиво излагаешь мысли. Глубоко берешь. У тебя — ясно — налицо дар писателя» (из письма 1944 г . Архив М. Щеглова).
На заочном отделении, однако, ни карточек не выдавали, ни стипендии не полагалось, а надо было зарабатывать на жизнь, помогать бившейся в нужде матери. Но где устроиться с его болезнью, костылями? Пришлось обратиться в инвалидные артели: его обещали «оформить на пуговицы», потом — «оформить на тюбетейки», наконец он пристроился ретушером в фотографию. Товарищ по университету предложил подрабатывать рецензиями для Информбюро: Марк воодушевился, писал о «Ясном береге» В. Пановой, поэме А. Яшина «Алена Фомина»…
Продолжение автобиографии:
«Параллельно с занятиями на первых курсах факультета, ввиду материальных трудностей, должен был работать. Сначала работал ретушером в фотографии и художником в московских художественных артелях, а в 1949—1950 годах внештатно сотрудничал в Совинформбюро и ВОКСе. Эти организации посылали мои литературные рецензии за границу для печатания в органах культурной связи с СССР.
В 1950 г . обострилось течение моей болезни и меня поместили на лечение в туббольницу «Поливаново» под Москвой. Это совпало с моим переводом на стационар филологического факультета по ходатайству ЦК ВЛКСМ. С помощью товарищей я не прекратил занятий и в больнице и в 1951 г . закончил 3-й курс. Вернувшись из больницы, в 1951 — 1953 годах занимался на 4-м и 5-м курсах филологического факультета МГУ (по русскому отделению), который и окончил с отличием в 1953 году. В последние месяцы пребывания в университете и в настоящее время внештатно сотрудничаю в органе ССП, журнале «Новый мир»…»
Автобиография датирована 3 августа 1953 года и предназначена, по-видимому, для заочной аспирантуры, куда поступал Марк. Он поторопился написать, что внештатно сотрудничает в «Новом мире»: его первая в этом журнале статья «Особенности сатиры Льва Толстого» еще не ушла в набор, она появится в сентябрьском номере журнала. Но его можно понять. Кончилась предыстория жизни Марка Щеглова — позади двадцать семь прожитых лет. И началась литературная судьба — три мгновенных ярких года в литературе.
