Любите людей: Статьи. Дневники. Письма. | страница 36



, узнавших про нее, как всегда, чувство радости о том, что умер он, а не я», «все любили Ивана Ильича» и т. д. Речь идет именно о корпорации, о разряде господ, у которых одинаковы не только пуговицы на мундирах, но и духовные потенции. Одинаковость создается бесцветностью, общей скудостью. Из этого фона сам Иван Ильич ничем, ни единой чертой не выделен ни внешне, ни изнутри и только рассмотрен внимательно и подробно. Это совсем особенный герой, таких не было у Толстого, — герой без своего лица. Ощущение такое, что вот умри вместо Ивана Ильича Федор Васильевич — и, по-видимому, ничто не переменилось бы, разве только название повести.
1 Характерно, что изменено было первоначальное заглавие повести «Смерть судьи (описание простой смерти простого человека)». В процессе творческого воплощения замысла это название показалось Толстому, видимо, слишком разжеванным, нехудожественным; название «Смерть Ивана Ильича», конечно, несет в себе тот же смысл «простой смерти простого человека».
Появление в творчестве Толстого образа, подобного Ивану Ильичу, — факт двусторонне интересный. С одной стороны, это определенная ступень в собственно толстовском творческом развитии, новый этап, новый способ изображения действительности; с другой стороны, Иван Ильич в большой мере — знамение времени, злободневное явление, характерное для всей литературы 80—90-х годов.
В произведениях Толстого позднего периода князей, сановников, помещиков и барских крестьян сменяет новый персонаж — средний человек, буржуазный интеллигент, чиновник, — будущий типичный герой такого писателя, как Чехов. В соответствии с этим «поэзия характера», как говорил сам Толстой, сменяется для него «поэзией положения». Начиная со «Смерти Ивана Ильича», с героями Толстого происходит странная перемена: они теряют всякие признаки единичности, становятся безликими. Ни в смысле внешности, ни в смысле психологии нам в них бывает не на что опереться. Иван Ильич, Познышев, Нехлюдов — это только имена, названия действующих фигур, произносящих то страстные, то спокойно-суровые филиппики Л. Н. Толстого. Особенно Иван Ильич. В этом образе индивидуальное почти отсутствует. В каждом шаге Ивана Ильича, в каждом его предприятии, во все эпохи его жизни автор настойчиво подчеркивает абсолютную схожесть, шаблонность, символичность черт своего героя, полнейшую совпадаемость поведения Ивана Ильича как особи с целым рядом ему подобных существ, вплоть до того, что теряется ощущение и определенного социального представительства Ивана Ильича.