К числу недостатков этого чудесного очерка Т. Тэсс принадлежит некоторый чрезмерный оттенок исключительности, необыкновенности эпизода; это невольно заставляет с тоской подумать о тех «слепых людях вокруг», которым не привелось встретить на своем пути большое женское сердце. Есть также здесь наряду с тонкой и поэтичной психологичностью элемент излишней декларативности. Так, в самый острый момент повествования — встречи героев в госпитале, — когда все должно быть тонко выверено, без тени фальши, вдруг раздается заурядная декламация: «Перед нею сидел тот же человек, которого она знала. У него хватило нравственной силы, чтобы не согнуться, не поддаться горю, не потерять себя, — хватило силы стать выше своего несчастья».
Очерк Татьяны Тэсс строится по тому же художественному принципу, что и рассказ, — с детализацией, с психологической разработкой, с участием авторского чувства, фантазии, — то есть это рассказ о людях, об их духовном облике и борьбе, но имеющий в качестве сюжета реальное происшествие и живых, «списанных с натуры» героев.
Очерки В. Полторацкого подкупают своим радостным колоритом, своей задушевной интонацией. Хорошие люди на хорошей земле — вот какое впечатление выносишь из книги его очерков «В дороге и дома». Наиболее удачен цикл зарубежных очерков В. Полторацкого. В них точное чувство колорита, «духа времени», жанровой детали соединяется с отточенной политической направленностью. Но в очерках В. Полторацкого есть тот недостаток, о котором мы уже говорили вначале: они слишком радужны и порой поверхностны. Во время своего путешествия по дорогам страны автор почти совсем не замечает ничего сколько-нибудь неутешительного; перо его описывает только усладительные и отрадные явления. В описании поездок по колхозам как рефрен звучат слова: «Мне рассказывали о подготовке к строительству колхозной электростанции и о том, что по всей области их будет построено десять. Говорили об острогожском агрономе, который высадил в этом году двести кустов пунцовых и белых роз». Или: «Говорили о строительстве новых колхозных ферм, о разведении зеркального карпа в прудах… о почтовых самолетах, которые дважды в неделю прилетали к ним в села…» Все это очень хорошо. Но почему никому не приходило в голову спросить авторов подобных строк: а говорил вам кто-нибудь о хлебе, о недородах, о малой обеспеченности колхозников, об отставании целых областей? Ведь вот даже и в очерках В. Полторацкого нет-нет да и проскользнет какое-нибудь странное на общем буколическом фоне заявление: «В прошлом году был плохой урожай, пришлось трудно», — но этим дело и ограничивается. Как «трудно», что такое «трудно» — остается неизвестным. А уж на следующее лето вновь расцветают на страницах очерка «пунцовые и белые розы».
