— Ребята, а кормят здесь неплохо — пробубнил борттехник 058-го, Мажейко, уплетая котлету за обе щеки.
— Тебе, Мажейко, вся еда вкусная. Твоя жена держит тебя на диете, чтобы брюхо не наращивал, мы знаем, — мрачно сказал штурман Петрович. Офицеры дружно рассмеялись.
После обеда — размещение в пансионате. Всех командиров экипажей вызвали в штаб.
— Э-э-эх, хорошо! Жизнь налаживается! — сладко протянул Рогожин, вытягиваясь на койке в уютной и чистой комнате, выделенной для проживания. И через мгновение он провалился в сладкий сон.
В 17–00 весь личный состав полка собрали на оперативное совещание для постановки боевой задачи и разъяснения ситуации. Было доведено до офицеров, что в работе 4 энергоблока на Чернобыльской атомной электростанции возникла нештатная ситуация. В задачу полка входит сброс в поврежденный реактор различных защитных материалов, которые будут загружаться в вертолеты с технологической площадки в окрестностях города Припять.
В районе работ — повышенная радиация, требующая от экипажей неукоснительного соблюдения индивидуальных мер противорадиационной защиты. Службы радиологического контроля уже развернуты и приступили к работе.
Летать придется столько, сколько прикажут. При наборе установленной дозы облучения, экипажи будут меняться, и выводиться к месту прежней дислокации. За дезертирство, отказ от полетов, пьянство, разгильдяйство — под трибунал. Все как на войне.
Полеты начались на следующее утро. Время подлета до Припяти небольшое. Загружались на большой стройплощадке на окраине города. Десятки грузовиков подвозили мешки с песком, гранитной крошкой, бором и свинцом. Солдаты загружали мешки в вертолеты, которые один за одним поднимались в воздух и летели к разрушенному зданию 4 энергоблока атомной станции. Зависали над кратером разрушенного реактора. Ниже 200 метров опускаться было нельзя — радиация превышала все допустимые для жизни показатели. Сбрасывали вниз, в черное месиво разорванных балок и конструкций, груз и возвращались вновь на погрузку. После каждой сброшенной порции груза над реактором поднималось на десятки метров облако черной пыли и гари, похожее на огромный гриб и вертолеты старались как можно быстрее убраться в сторону от него.
В день экипажи совершали по 12–15 таких вылетов.
Борт 058 был в воздухе весь световой день. После полетов — дезактивация, помывка, смена одежды, дозиметрический контроль, осмотр врача, ужин и сон. Утром — снова полеты. И так день за днем.
