Через полчаса Уазик увозил группу на базу. Женщины сидели молча, прижимая к себе сумки. Патрульные громко разговаривали и смеялись, обсуждая поход на толчок. Но Антон услышал в их голосах нотки облегчения. А в памяти всплыли голубые глаза странного старика.
К концу дня в городе, в нескольких местах одновременно, завязались вооруженные стычки патрулей регионалов с группами налетчиков, которые попытались захватить комендатуру и почту. Атаки были отбиты, но зачистка города продолжалась до утра. На базу "Юг" поступило двенадцать тяжелораненых бойцов. По слухам, убитых регионалов было человек десять. Контроль над городом стоил дорого.
Жизнь, со всеми ее яркими проявлениями и маленькими радостями пробивалась в Ромбе, как весенние цветы. Жене было около тридцати лет. Она была действительно красивой женщиной. Ее выразительные глаза оливково — зеленоватого цвета, чувственные губы, красивые, один в один зубы радовали взгляд. Но больше всего привлекала внимание улыбка Жени — открытая, радостная и очень красивая. Руки ее были особо хороши: длинные утонченные пальцы, маленькая ладошка и нежные запястья — эти руки каждый раз привлекали внимание Антона, когда Женя ассистировала ему на операциях и когда они ужинали всем своим маленьким коллективом, если получалось собраться вместе. А еще у нее был легкий, веселый и незлобивый нрав.
Взгляд Жени, брошенный на доктора из — под маски во время операции, или просто во время нечастого общения, будил у Антона легкие и приятные воспоминания прошлой жизни — спокойной и счастливой.
Доктор узнал из личного дела, что Женя была незамужней, не имела ни детей, ни родственников.
Годы, проведенные в заключении, отложили еле уловимую печать страдания на лице Жени, но в последнее время все чаще и чаще слышался ее веселый смех. Женя нравилась Антону, и, хотя он старался не показывать этого, ему было тепло и уютно, когда она была рядом. Симпатии, как он понимал, были взаимными.
И все- таки Женя оказалась более решительной, чем Антон. Однажды днем, когда Пантера и Знахарь были заняты на складе медикаментов, Антон сидел за столом дежурного врача и сверял по документам сроки годности препаратов, подошла Женя:
— Антон Владимирович! У меня живот болит.
— А — а, сейчас. Я занят, Женя.
— Доктор, посмотрите, может аппендицит. Болит ведь.
— Ладно, ложись, давай посмотрю.
— Я на общий смотровой стол не лягу, мне неприятно здесь. Идемте в нашу с Ирой комнату.
— Ну, идем — Антон недоуменно передернул плечами.
