И тут из толпы вышел Эльри. Он протянул сыну Ёкуля свою боевую секиру:
— На, возьми!
Эгги ухватил древко трясущимися руками, крепко вцепился, заколдованный приказом воина. А тот подошёл к Снорри и тихо проговорил:
— С боевой секирой надо уметь обращаться, а он не умеет, уж это точно. Не убивай его, Снорри. Не надо.
— Не буду, — холодно улыбнулся пивовар.
И шагнул к противнику…
…Ёкуль пришёл как раз, чтобы увидеть, как всё кончилось. Рыжий подошёл к Эгги по дуге и резко, наотмашь двинул обухом ему в челюсть. Хрустнуло, челюсть сломалась. Пивовар подскочил с другой стороны, снова ударил обухом, сокрушая плечо. Эгги выронил оружие, от боли он даже выть не мог, только хрипел. Снорри смотрел ему в глаза. Там была мука, был ужас, было отчаяние. Но, странное дело, не было ни сожаления, ни стыда. Он явно считал себя жертвой.
"Да будет так, — подумал Снорри. — Я просто приношу жертву богам!"
И ударил в третий раз, кулаком в висок. Эгги шмякнулся, оглушённый, жалкий комочек страдания. Снорри не отказал себе в удовольствии разбить ему лицо пинком и наплевать в грязно-коричневое месиво. Потом поднял секиру Эльри и ушёл.
Люди приветствовали его громкими возгласами, улыбались, хлопали по плечам. Ещё вчера они гоготали, представляя, как Снорри подставляет зад своему гостю. Сын Турлога не держал на них зла. Он, как и его отец, пренебрегал мнением людей.
На душе у него было тепло и солнечно. Он зашагал домой, насвистывая весёлую песенку.
Он не видел, как Эльри озадаченно скрёб бороду, пытаясь понять, а не напрасно ли поведал о своем боевом прошлом этому парнишке?..
* * *
За тот бой Этер отдал Снорри четыре гульдена восемнадцать марок. На Юге то были жалкие деньги, но для Севера — целое богатство…
* * *
Эгги до самой весны не показывался на людях: отлёживался. Сплетен от него больше не слыхали.
Снорри и Эльри зауважали в городе. Пивовара — за то, что проучил сплетника и лгуна, бродягу — за то, что проявил великодушие, одолжив Эгги секиру. Правда, Снорри предпочел бы, чтоб народ уважал его из-за пива, а не из-за поломанных костей Эгги. Это досадное происшествие, впрочем, быстро забылось: близился славный праздник Йолль, середина зимы, самая длинная и тёмная ночь, так что вирфы работали, не покладая рук. Надо как можно больше начатых дел завершить в уходящем году!
Снорри переложил все заботы по хозяйству на своего единственного гюсмана, а сам варил пиво. В каждой большой усадьбе была своя пивоварня, да только, как гласит древняя мудрость, сколько не вари, а всё мало будет. Да и потом, пиво мастера и крепче, и вкуснее, чем у самой искусной хозяйки. Кроме того, у каждого уважающего себя мастера пиво обычно нескольких сортов. Снорри себя уважал.
