Больше всего хлопот выпало на долю женщин. Они начали со стирки. С дощатых мостков полоскали белье в Шушенке, гладили чугунным утюгом, привезенным с собою из Питера. Накануне свадьбы занялись стряпней. Тут им вызвалась помочь Прасковья Олимпиевна, великая мастерица по этой части. Она приготовила из крупчатки пончики и хворост. В день венчания обещала испечь пирог из тайменя.
— Не сговорились раньше, — упрекнула Елизавету Васильевну, — я медовухи бы наварила — с одного бы стаканчика заплясали! Аль в казенке купите четверти три?
— Наши водки не пьют, — сказала Крупская-старшая. — Ни капли.
— Фи-и, отродясь не слыхивала, штоб на свадьбе да не погулять! Один-то-разъединственный раз в жизни!
— Мы — тихо, скромно. Бутылочку портвейна. А водку — только для гостей да поручителей. Две бутылки.
— Воробью на глоток!.. Ну, а кольца у молодых какие куплены? Небось, — Прасковья Олимпиевна пошевелила золотое на своем пальце, — поширше моего?
— А-а! Про кольца я и забыла спросить, — спохватилась Елизавета Васильевна, крикнула: — Володя! Покажи Прасковье Олимпиевне обручальные кольца.
Владимир Ильич вышел с порозовевшими щеками.
— Колец нет. Я просто не подумал.
— Как же это ты, миленький?! О самом важном забыл!.. Где теперь возьмете? Придется — нарочного в Минусу.
— Выход есть. У вас найдется два пятака? Оскар сделает.
— Наденьке из медного пятака?! Ты бы еще придумал — железные. Да она… И людей стыдно.
Прасковья Олимпиевна прикрыла рот рукой: вот так квартиранты отыскались! С кольцами из пятаков!
— Все равно мы их носить не будем, а на какой-то час и медные послужат. Вы не волнуйтесь. Поверьте, ни один здравомыслящий нас не осудит.
Услышав разговор, из дальней комнаты вышла Надежда:
— Мама, медные кольца — очень хорошо. Других нам не нужно. Я бы даже постыдилась надеть.
— Ну, как хотите. Я свое слово сказала.
— Пятаки я могу одолжить, — ужимчиво молвила хозяйка. — У меня найдутся.
— Не беспокойтесь, свои отыщутся.
Елизавета Васильевна достала из маленького старомодного ридикюля два пятака, молча подала Володе.
Появилась новая забота — о шаферах. Владимир Ильич хотел позвать Сосипатыча, но тот объяснил — нужны холостяки. Оскара и Леопольда? Тоже нельзя: один — католик, другой — лютеранин.
Священник ворчал:
— Не внимали моему пастырскому совету. А сами не мыслите благолепия. Без посаженого родителя, без тысяцкого и свах… Один грех с вами, такими-то!
В церкви было прохладно и пусто, — все девки и бабы вместе с мужиками еще утром уехали на сенокос.
