«Я всегда считал тебя очень красивой, Стелла».
Странно, но я не упала к его ногам после этих слов, а даже постаралась выдавить из себя что-то вроде «да-а-а?.. ». Это было немного, но я надеялась, что Сэб поймет, что это означает: «То же самое я думаю о тебе». Конечно, эффект был бы совсем другим, если бы при этом я смотрела ему в глаза, а не в коленные чашечки...
А потом Фрэнки — Фрэнки, которая сделала так, чтобы это сумасшедшее, волшебное мгновенье вообще случилось, — постаралась полностью все испортить, направив на нас старинный отцовский «Полароид» и ослепив вспышкой меня и Сэба. Я изо всех сил моргала, чтобы перед глазами исчезли белые, с неясными краями кружащиеся пятна, когда случились две вещи: во-первых, я услышала, как приятель Сэба кричит ему, чтобы тот поторопился, потому что ему нужно уходить, и, во-вторых, почувствовала, что Сэб целует меня в щеку (раз! — меня ослепила еще одна вспышка).
Менее чем двадцать четыре часа спустя, с несколькими занозами в пальцах от попытки распахнуть настежь окно своей спальни, я все еще чувствовала холодок на щеке в память о том поцелуе. (Да и как я вообще могла его забыть? Ведь это был мой первый поцелуй — поцелуй мальчика, а не мамы или папы, братьев или родственников. )
И теперь, сидя на подоконнике, возвышаясь над хаосом, царившим в моей спальне, и устремив взгляд вниз на смесь из сорняков и булыжников, носившую гордое название «сад у нашего дома», и дальше — через путаницу крыш к морю, где визгливо кричали чайки, я хотела только одного — вернуться назад в тот единственный и неповторимый день и прожить его снова. Но не как скромница Стелла. О нет! Я хотела стать совсем другой Стеллой — Стеллой-звездой, которая уверенно улыбнулась бы Сэбу и сказала: «Сэб, я тоже всегда считала тебя очень привлекательным парнем!» И тогда все было бы по-другому. Может быть, он продолжил бы говорить о своей вечной любви ко мне и мы бы провели лето, посылая друг другу по электронной почте любовные сообщения и планируя поездки для встречи друг с другом.
Однако — упс! — я не была той Стеллой. Я была другой Стеллой, которая в субботний вечер торчит совсем одна в затхлой комнате с занозами в пальцах, даже не имея фотокарточки Сэба для компании.
Черт возьми, Фрэнки приложила столько усилий, чтобы он сделал надпись на фото прошлым вечером, а теперь я не могу найти даже смятый краешек ее в этом беспорядке.
Уфф. Я серьезно опасалась впасть в уныние. Надо что-то делать. Прежде всего, надо написать список. Вот ручка, вот кусок картона, оторванный от какой-то коробки...
