— Какой вопрос?
— Кто такая Люси?
Я пожал плечами, насколько мне позволял противоперегрузочный костюм.
— Это… слишком долгая история, Бэбс. Нам пора трогаться, через две минуты мы должны быть на старте.
— Мы никуда не тронемся, пока не ответишь.
«Проклятье, — подумал я, забывая в своем раздражении об осторожности. — Надо было все рассказать ей раньше!..»
— Что ты хочешь от меня?
Вот самая большая проблема с машинами, оборудованными двухсторонней нейроконтактной связью: пилоту приходится постоянно следить за собой, чтобы держать при себе мысли и эмоции, не имеющие отношения к делу. Но это получается не у всех и не всегда. Бэбс и я были вместе уже довольно давно, и объяснить столь продолжительное сотрудничество можно только везением.
В панике я бросил взгляд на вделанный в приборную доску хронометр. Я почти слышал, как Бэбс барабанит пальцами по столу — в переносном смысле, конечно. Времени действительно оставалось в обрез, и мне было совершенно ясно, что говорить нужно как можно короче и как можно убедительнее, иначе на старт мы действительно не выйдем.
— Ну хорошо, твоя взяла, расскажу…
— Так-то лучше. — Ее ускоритель умиротворенно зажурчал.
— Люси была моей первой профессиональной машиной, с ней я одержал первые победы на треке. Одна из ранних моделей Локхид-Рейнард, настоящее произведение искусства… она не имела равных по скорости и маневренности. В течение двух лет мы были непобедимы…
— Да, — поддакнул Спарки, — до «Индианаполиса» тридцать четвертого года.
— Значит, — с угрозой сказала Бэбс, — до меня у тебя уже была девушка?
— Остынь, крошка. Когда мы с тобой встретились, я уже был трехкратным победителем «Индианаполиса», и ты прекрасно об этом знала.
Но Бэбс нелегко смутить. Ее замешательство длилось лишь несколько тысячных секунды.
— И что случилось потом? — спросила она.
Я подумал о времени, которого оставалось все меньше и меньше.
— С нами никто не мог тягаться — мы были быстрее всех. Ведь Спарки усовершенствовал нейроконтактную сеть Люси.
— Ах, вот в чем дело! Вы использовали барадианскую технологию против самих же барадиан?! — воскликнула Бэбс, и в ее голосе прозвучало восхищение.
— Что-то в этом роде, — с гордостью подтвердил Спарки.
— Знаете, парни, это был ловкий ход!
— Очень ловкий, — согласился я. — Поначалу барадиане находились в полной растерянности. Когда же они догадались, в чем дело, то вскоре выяснили, что сами не могут использовать новую схему, поскольку внесенные Спарки усовершенствования были рассчитаны на физиологию человека.
