.
Обвинение в любодействе словом заставило молодого тогда Филарета просить подвергнуть критической оценке его проповеди и в особенности проповедь «О дарах Св.Духа». Просматривавшие ее митрополит Амвросий, известный догматик Мефодий тверской, M.М.Сперанский и кн.A.Н.Голицын не нашли в ней ничего неправославного и решили немедленно напечатать эту проповедь. Она была представлена императору, и в конце июня Филарету пожалован драгоценный наперстный крест «за отличие в проповедании слова Божия». Через неделю он, имея всего 28 лет от роду, был посвящен в сан архимандрита.
Приписывая столь быстрое возвышение Филарета митрополиту, Феофилакт старался представить Амвросия ретроградом и в одной из проповедей своих говорил исключительно о человеке престарелом, обремененном службою, из-за которого всеми делами митрополии управляет молодой монах. Это был ясный намек на Филарета и митрополита Амвросия. Последний был в крайне неприятном положении, не знал, как выйти из него, но Филарет указал ему на способ прекратить на будущее время проповедническую деятельность Феофилакта. Молодой архимандрит напомнил митрополиту 20-е правило VI Вселенского собора, которым воспрещалось проповедовать в чужой епархии. Амвросий предложил это указание самому Феофилакту в заседании Синода, и голос калужского архиепископа не раздавался более в церквах Петербурга [255]. За то проповедническая кафедра Филарета была всегда окружена множеством публики из столичной знати.
Самым горячим поклонником и почитателем Филарета был князь A.Н.Голицын, совершенно подчинившийся его влиянию и просивший даже быть его духовным отцом, от чего Филарет однако уклонился. Это уклонение не мешало их взаимному сближению; князь A.Н.Голицын часто посылал за Филаретом и в беседе с ним проводил многие часы. «В продолжение осени, писал Филарет отцу 28-го ноября 1811 года, я несколько раз бывал y князя Александра Николаевича и в его иногда экипаже. Он подарил мне духовные творения Фенелона на французском (языке). Теперь он нездоров, помолитесь о нем, он истинный ревнитель веры и церкви», — церкви внутренней, мистической, прибавим мы.
Собственно говоря мистическое движение, не будучи никогда народным, захватывало только образованное, преимущественно аристократическое общество и укрепилось в нем под влиянием последовавших вслед затем тяжких испытаний Отечественной войны 1812 года. Москва была занята неприятелем, многие губернии разорены и остались без правителей; сообщение с армией на несколько дней прекратилось, и в Петербурге не знали, что делается в значительной части центральной России.
