— Я отнюдь не скучаю… — холодно ответила она. — Если вы полагаете, что…
— Извините, что перебиваю, — поторопился Илмар — я тоже заговорил не от скуки и не в поисках приключений. Ради этого я никогда не осмелился бы беспокоить незнакомую даму, которая, судя по всему, желает побыть в одиночестве. Но у меня серьезное дело, которое наверняка вызовет у вас интерес. Прошу лишь минуту вашего внимания, после чего тотчас уйду.
— Говорите.
— Дело касается человека, который был моим лучшим другом. Вы с ним знакомы — если только я не ошибся, приняв вас за вашего двойника. Простите мое любопытство: ваше имя Ирена?
— Да. Откуда вам это известно?
— Сейчас поймете. У меня был друг, который был с вами знаком. Его больше нет. Неделю тому назад он по недоразумению погиб. Быть может, так и должно было произойти, возможно и нет — сейчас не будем об этом говорить. Но перед смертью он хотел сделать небольшой подарок одной женщине — вещицу, которая была ему очень дорога как память о любви. Сам он уже не мог этого сделать, поэтому попросил свою сестру позаботиться, чтобы эта вещь попала в ваши руки. Если бы я мог предвидеть нашу встречу сегодня, то уже сейчас последняя воля моего друга была бы исполнена. Я говорю о Роберте Вийупе. Вы ведь знакомы?
Ирена внимательно слушала Илмара. Теперь она робко посмотрела на него, и что-то болезненно смиренное промелькнуло в ее взгляде.
— Я знакома… — еле внятно прошептала она и направила грустный взгляд на море. — Но откуда вы знаете, что Вийуп имел в виду меня? Вы уже видели меня когда-нибудь? Возможно, он вам что-нибудь рассказывал?
— Нет, о таких вещах он не говорил. До последней минуты ни один человек — даже сестра Вийупа — не имел ни малейшего понятия о том, что у Роберта есть некое милое существо, кому он посвящает свои сокровеннейшие и прекраснейшие помыслы. (А что если их взаимоотношения не были столь близкими?) Вот и в тот раз, сообщая сестре о своем желании, он ни о чем ей не рассказал. И я, можно сказать, ничего не знаю, потому что последние три года провел за границей и поговорить с моим другом мне так и не привелось.
— И тем не менее вам удалось меня разыскать. Каким образом? — не покидало ее сомнение.
— Сравнительно просто. Вещь, которую я должен вам вручить, — ваш портрет. Он велел его увеличить и хранил у себя в комнате, но так хитро запрятал, что даже жандармы его не нашли. Теперь вы понимаете?
— Да. Это, действительно, очень мило со стороны Вийупа. Он был славный человек и… вы сами понимаете, как мне трудно сейчас говорить об этом. Я ездила за границу, когда все это произошло, и по возвращении в Ригу была убита этой вестью; до сих пор не могу придти в себя. Неужто ему действительно никто не мог помочь? Зачем было казнить такого порядочного человека? Ведь от этого никому не стало лучше.
