В тот момент, скромно сидя на кровати, завернувшись в позаимствованный у него халат, Изабелла поняла, что Мак, как только увидел ее, поставил перед собой цель — залучить ее в свою спальню. Не для того, чтобы немного пофлиртовать, потанцевать или сорвать украдкой поцелуй. Нет, он с самого начала хотел иметь ее в своей спальне. Флирт, танцы, поцелуи и даже свадьба были лишь средства для достижения этой цели.
И Изабелла, как глупая девчонка, с готовностью уступила.
Лежа рядом с ним сейчас, приподнявшись на локте, чтобы можно было изучать его, Изабелла поняла, что никогда не переставала быть той глупой девчонкой. Она все еще восторгалась телом Мака.
— Сейчас уже лучше.
Мак мягко коснулся пальцами ее разбитой губы.
— Мисс Уэстлок приготовила для меня компресс.
— Добрая мисс Уэстлок. — Мак нежно гладил ее лицо, но глаза все еще вспыхивали от гнева. — От обеда и почти до самой ночи я охотился за этим подонком, но он словно испарился.
— Ты искал его? — встревожилась Изабелла и отодвинулась в сторону. — Но ведь он опасен, Мак, будь осторожен.
— Это я опасен, любимая. За то, что он тронул тебя, я намерен убить его.
— А я потом стану свидетелем того, как тебя повесят за убийство? Иди в полицию, и пусть она охотится за ним.
— Я уже был в полиции. Инспектор Уэллоуз знает, кто этот человек и где он находился, только он, к сожалению, не знает, где он сейчас. Инспектор сообщил, что у него есть люди, которые работают над этим, но пока мистер Пейн ускользнул от них.
— Пейн — это имя твоего двойника?
Мак кивнул и поделился с Изабеллой всем, что стало известно ему самому.
— Ты думаешь, он вернется в свои комнаты? — спросила в конце рассказа Изабелла.
— Когда там стоит, прислонившись к стене, здоровенный сержант полиции? Я думаю, он умнее.
— А Уэллоузу известно, почему он выдает себя за тебя?
— Я задал ему тот же вопрос. — Мак опять подложил руки под голову и задумчиво изучал полог над кроватью. — Только сумасшедший станет выдавать себя за меня. Я три года только и мечтал, чтобы я был не я.
— Было бы жаль.
Жаль, если бы Мак перестал быть самим собой, этим огромным шотландцем, вытянувшимся во весь рост у нее на кровати. Он занимал слишком много места, но, с другой стороны, Изабелле трудно было бы придумать лучшую грелку в постели. Нет ничего лучше, чем в зимнюю ночь лежать рядом с ним. Его голос будет убаюкивать ее, как и прикосновения, которые за одно мгновение могут из нежных превратиться в соблазнительные.
