– Вапыскат? Почему его так назвали?
– Потому что он весь в болячках. Кто-то наслал на него порчу. – Пойгин показал пальцем на бороду собеседника. – Не хотел говорить тебе, но, пожалуй, скажу. Вапыскат велел мне привезти хотя бы несколько волосков из твоей бороды.
– Зачем? Пойгин замялся.
– Ну, ну, говори. Я умру, если не узнаю, зачем понадобились волосы из моей бороды чёрному шаману, – пошутил Рыжебородый.
Пойгина озадачило столь легкомысленное отношение Рыжебородого к тому, что ему было сказано о намерениях чёрного шамана.
– Ты зря смеёшься, – понизив голос, сказал Пойгин с таинственным видом человека, знающего всю степень опасности, нависшей над его собеседником. – Если Вапыскат заполучит хоть кусочек твоего ногтя, он нашлёт на тебя порчу, и всё твоё тело покроется язвами.
Пойгин ждал следов невольного страха на лице Рыжебородого, но тот вдруг откровенно расхохотался.
– Ты на меня не обижайся, – попросил он, унимая хохот. – Я над чёрным шаманом смеюсь. Я готов отстричь клок своей бороды и передать ему.
Рыжебородый отыскал ножницы, отхватил клок своей бороды.
– Вот, на, возьми. Хватит? Я могу и больше, да боюсь, жена разлюбит, – продолжал он шутить самым легкомысленным образом. – Я сейчас заверну эти волосы в бумагу. Вот так. На, передай мой подарок чёрному шаману, страдающему от болячек. Пусть насылает на меня порчу. А я попытаюсь с помощью докторов вылечить его болячки, если он на то согласится. Пусть приезжает, и мы устроим наш поединок! Я к нему с добром, а он ко мне со злом, посмотрим, за кем будет победа.
Пойгин принял завёрнутые в бумагу волосы, не зная, что с ними делать.
– Нет, я это не возьму, – наконец решительно сказал он, – хотя ты мне и не друг, но, наверно, всё-таки и не враг. Я не хочу, чтобы тело твоё покрылось язвами.
– Нет, ты возьмёшь! – весело настаивал Рыжебородый. – Я на тебя очень обижусь, если ты не исполнишь мою просьбу. Я вступаю в поединок с чёрным шаманом, понимаешь? Ты не можешь мне отказать, если я вступаю в поединок.
– Ну, если ты вступаешь в поединок, я передам, – не совсем уверенно пообещал Пойгин и спрятал волосы в кожаный мешочек для табака. – Пожалуй, надо отправляться в путь. Но мне очень хотелось бы повидать Рагтыну.
– Ты её знаешь?
– Да, я её лечил.
– Как?
– Я уводил её к солнцу, просил в заклятьях солнечный луч проникнуть в её сердце, изгнать немочь. Не помогло.
Рыжебородый опять грустно покачал головой и сказал:
– Да, она очень больна. Врач говорит, что у неё очень больное сердце. Девочка родилась с этой болезнью.
