– Гости? – В его густом голосе явственно звучал сильный южнорусский акцент. – Что ж, заходите, гостям мы всегда рады.
– Мы не представились, – сказал майор. – Доктор Дроздов, а это…
– Вот как? Доктор? Так мы коллеги? – прервал его Дитковский.
– Вы – тоже доктор?
– Совершенно верно. Штатный врач с буровой.
– Понятно. Это старпом Тяжкороб с подлодки «Гепард»…
– С подводной лодки? – Дитковский и Кожевников переглянулись, потом снова уставились на них. – Вы подводники?
– Потом я вам все объясню… Это торпедист Рукавишников, радист Зубринский.
Дроздов взглянул на лежащих людей, кое-кто при звуке голосов заворочался и даже привстал на локтях.
– Как дела у них?
– Трое здорово обгорели, – ответил Дитковский. – Остальные сильно обморозились и истощены, страдают от холода и недоедания. Но все, что им нужно, – это тепло и хорошее питание, через несколько дней оклемаются. Я заставил их вот так лечь в кучу, чтобы было теплей.
Дроздов посчитал лежащих. Вместе с Дитковским и Кожевниковым их оказалось двенадцать человек.
– А где же остальные? – спросил майор.
– Остальные? – в глазах у Кожевникова мелькнуло недоумение, но в следующую секунду лицо его помрачнело. Он ткнул большим пальцем через плечо: – В соседнем доме, приятель.
– Почему?
– Почему? – тыльной стороной ладони Дмитрий протер свои красные воспаленные глаза. – Потому что среди нас нет некрофилов.
– Не понял…
Кожевников как-то невесело усмехнулся.
– Кому охота спать в обнимку с мертвыми?
– С мертвыми?.. – Только теперь до майора дошел смысл сказанного. Он умолк и снова взглянул на лежащих на полу людей. Семеро уже проснулись, из них трое приподнялись на локтях, их лица, правда, в разной степени, выражали крайнюю степень недоумения и возбуждения, лица оставшихся троих, которые продолжали спать или находились без сознания, были прикрыты одеялом.
– Всего вас здесь было девятнадцать… – раздельно проговорил Дроздов.
– Девятнадцать, – невозмутимо отозвался Кожевников. – Остальные… Словом, им не повезло.
Дроздов промолчал. Внимательно вглядываясь в лица проснувшихся, он надеялся приметить среди них то, которое было ему знакомо, и утешал себя тем, что, возможно, из-за обморожения, ожогов или истощения не сумеет отыскать его сразу. Он глядел во все глаза, но уже отдавал себе отчет: никого из этих людей ему раньше видеть не приходилось.
Он нагнулся над одним из спящих и, подняв прикрывающее лицо одеяло, снова увидел чужое лицо. Майор опустил одеяло. Дитковский удивленно спросил:
