— Идиоты! Кретины! — затопал ногами толстячок, брызгая слюной. Надеюсь, она у него не ядовитая. — Найти! Иначе я вам всем головы поснимаю!
Ой, как занервничал бедолага, но чашечку-то из рук так и не выпустил. Интересно, что он там все жует и жует? Неудивительно, что он такой огромный, ему следовало бы сбросить несколько десятков килограммов.
— Лучше тебе не знать, что он ест, — тихо прошептал защитник, как всегда подслушивающий мои мысли.
— А мне все же любопытно!
— Червей.
Подруга, икнув, зажала рот рукой и придушенно прошептала:
— Лучше б ты не спрашивала!
А все мое неуемное любопытство. Я снова глянула на толстячка и содрогнулась.
— Пшел! — тем временем перешел тот на визгливую тональность, и скелетообразный гоблин, сгорбившись, быстро засеменил куда-то вдоль горы.
Толстяк еще немного попыхтел, пошарил в своей миске и, видимо, убедившись, что она опустела, с тяжким вздохом зашел в пещеру. Наверняка за новой порцией деликатеса.
— Ну-с? — спросил защитник и посмотрел на нас. — У кого какие идеи?
Идей ни у кого не было, поэтому он, как всегда, взял инициативу в свои руки и велел нам осторожно выбираться из кустов, чего, честно говоря, делать не хотелось.
— Пошли, пошли, — поторопил нас снеговик, — пока путь свободен, а то, не дай бог, еще кому захочется подышать свежим воздухом.
Мы вздохнули и выползли из своего укрытия. Потихоньку войдя в логово врага, я убедилась, что они жмоты еще те, но нам это было даже на руку. Дело в том, что гоблины, видимо, экономили на освещении. Факелы располагались через один, а то и через два, поэтому большая часть пещеры тонула в темноте. Держась ближе к холодным и отчего-то мокрым стенам, мы стали медленно продвигаться вперед, как можно чаще сверяясь с картой. Точнее, сверялся Вицемир, мы же с Люськой молча с ним соглашались.
— Сворачиваем, — предупредил защитник, а я, взглянув на карту, запротестовала.
— Нет, дальше. Два поворота пропустить, на третьем свернуть, а это только второй поворот!
— Третий!
— Второй!
— Может, обратно вернемся и внимательней отсчитаем? — предложила Люся, тоже взглянув на план.
— Вот еще! — дернула я плечом.
— Тогда что?
— Свернем, — угрожающе прошептала я. — Но если потом выяснится, что я была права, то кое-кому придется свернуть шею, — я выразительно посмотрела на Вицемира и для верности скрипнула зубами.
Мы повернули и, пройдя еще немного, услышали громкий голос.
— Велел ли ты починить мои доспехи? — вопрошал он тоном Отелло («Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»).
