— А тебе не приходит в голову, что он просто хотел устроить мне гадость?
К этому времени они завернули за угол и пошли вдоль парадного фасада университета. Здесь было достаточно чисто. Со стороны могло показаться, что в столь уважаемом заведении никто не позволит себе даже швырнуть на землю фантик, тем более украсть из кабинета декана экзаменационные билеты.
Хулио заметил, что Андрес мял в руках корову, набитую мелкими пластмассовыми шариками. Такие игрушки, снимающие стресс, были ему хорошо знакомы.
Он поинтересовался у старшего коллеги, действительно ли эта забавная безделица помогает ему снять напряжение.
— Вроде помогает, — с улыбкой ответил Андрес. — Это словно соска, только для взрослых.
— Ну вот мы и перешли от оральных утешений к, скажем так, мануальным.
При этих словах оба преподавателя рассмеялись как мальчишки.
— Что, в свою очередь, помогает перенести анально-трахательные воздействия, насылаемые на нас жизнью, — с видом мудреца, изрекающего великую истину, произнес Андрес.
— Слушай, я обещаю помочь тебе найти этого мерзавца, — сказал Хулио. — А ты за это помоги разобраться с моей карой небесной.
— Ты имеешь в виду того мальчишку? Ладно, давай выкладывай, что там у тебя накопилось. Специфическая диагностика уже проведена?
В ответ Хулио только развел руками и сказал:
— Никакой сколько-нибудь значимой патологии не обнаружено. Можно отметить только полнейшую моральную опустошенность. Впрочем, я, по правде говоря, далеко не уверен, что это единственная его странность.
— Да, плохо дело, — посетовал Андрес. — Нам ведь даже не до конца ясно, существуют ли у этого мальчика моральные проблемы и отклонения в чистом виде, потому что самое непосредственное воздействие в данный момент оказывает на него некий моралист-наблюдатель.
— Это ты меня называешь моралистом?
— А ты сам на себя посмотри. Как ни крути, любой нормальный человек сочтет тебя честным и достойным парнем. У тебя всегда есть своя точка зрения, ты ни под кого не подстраиваешься, но при этом не участвуешь ни в каких интригах против кого бы то ни было. Ты не берешь взяток, не пытаешься воспользоваться своим служебным положением. Ангел, да и только. Моральный кодекс, разработанный вроде бы тобою лично, вызывает у окружающих искреннее восхищение. Ты тайно гордишься собой и полагаешь, будто сам пришел к тому, что необходимо наложить на себя некоторые моральные ограничения. При этом как-то забывается, что твоя честность основана в немалой степени на страхе перед наказанием за любой нечестный поступок. Просто когда-то тебе сумели внушить этот страх, и ты решил, что будет лучше не нарушать некоторые правила.
