Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо

Этот роман был бы совсем другим без советов и помощи моих друзей, которые читали и перечитывали рукопись в ее разных редакциях. Это Симон де Сантьяго, Кораль Крус, Моника Мартин, Эдуардо Роман, Сильвия Элисес и, разумеется, Ньевес, моя жена. Всем им я выражаю свою сердечную благодарность за их ясность ума и великодушие.

Приятно видеть, когда другие страдают; еще приятнее самому заставлять других страдать.

Ницше

Они были одного роду-племени — потомки Каина.

Трумэн Капоте

Все мы играем в шахматы с Судьбой. Нам известно, что выиграть у нее невозможно, но каждый испытывает непреодолимое желание оказать противнику достойное сопротивление.

Айзек Б. Зингер

На экран монитора села муха. Она побегала по нему замысловатыми зигзагами и в конце концов остановилась не где-нибудь, а на с8, той самой клетке, куда он как раз собирался поставить своего белого коня.

«Интересно, она что, мысли читать умеет? — Муха самозабвенно чистила задние лапки. — Занятное насекомое, — подумал он. — Чего стоит только этот хоботок с присоской и лапки, которые могут цепляться за идеально ровное стекло. Ну-ну, если ты такая ловкая, посмотрим, сумеешь ли ты увернуться на этот раз».

Николас Альберт занес руку над мухой, резким круговым движением сумел поймать зазевавшееся насекомое, зажал его в кулак, поднес к уху и прислушался к испуганному жужжанию. Затем он несколько раз коротко, словно прицеливаясь, взмахнул рукой и изо всех сил швырнул пойманную муху в экран монитора. Насекомое ударилось о стекло и упало на стол. Через секунду муха зашевелилась, но взлететь уже не смогла. Контуженная и наверняка покалеченная таким сильным ударом, она лишь беспомощно и бестолково перебирала лапками, вертелась на одном месте. Николас без труда дорисовал в своем воображении взгляд насекомого, полный страдания, молящий о пощаде.

— Ах ты, бедненькая! — негромко произнес он.

Действуя предельно аккуратно, Николас зажал задние лапки мухи между ногтями указательного и большого пальцев, а потом с методичностью и скрупулезностью энтомолога оторвал ей одно за другим оба крыла. Насекомое, обезумевшее от боли, вновь рухнуло на письменный стол, пробежало по нему до самого края и свалилось в пустоту.

С лестницы между первым и вторым этажами дома донесся голос матери Николаса. Она позвала его по имени, но он не ответил. Внимание мальчика было поглощено поисками мухи, упавшей на пол. Ему казалось, что она должна была крутиться на одном месте где-нибудь неподалеку, как какой-то обезумевший волчок. Кораль Арсе процокала каблуками мимо его комнаты и, судя по всему, заглянула в соседнюю дверь — в комнату Дианы.