— Расскажи об этих фотографиях. Ты здесь вроде улыбаешься…
— Нечего тут рассказывать. — С этими словами Нико резко оттолкнул альбом в сторону.
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Охрененно. И вообще, псих, какое тебе дело до того, как я себя чувствую?
Психолог спокойно вернул альбом на прежнее место и показал мальчику следующую фотографию.
— А об этой ты что скажешь? Здесь вы с сестрой, и оба такие довольные. Это где вас снимали?
— Я что, тебе всю свою жизнь пересказывать обязан?
Нико явно нервничал.
— Всю, положим, не надо, но кое-что о ней узнать мне было бы интересно, — продолжал настаивать Хулио.
— А ты мне потом тоже про себя расскажешь? Может, ты и фотографии покажешь? Рассказал бы лучше про свою великую любовь. Слышишь, псих? Открой мне свое сердце.
Удар был расчетливо нанесен в самое слабое место. Хулио оставалось только догадываться, были ли эти слова маленького нарцисса произнесены наугад, просто по случаю, или же он что-то знал. Вот только оставалось совершенно непонятным, откуда он мог это выведать, и если так, то в какой мере и что именно.
На всякий случай Омедас решил не выражать особой реакции по поводу этих заявлений Николаса, чтобы не давать мальчишке повода убедиться в том, что ему удалось задеть за живое настоящего психолога. Он спокойно закрыл альбом с фотографиями и отодвинул его в сторону.
Ему, в общем-то, стало понятно, что эта часть занятия была потрачена почти впустую. Разговор на тему воспоминаний о прошлом ни к чему не привел. Выдавить из этого парня хоть какие-то эмоции оказалось не легче, чем ощипать кактус иголка за иголкой. Тем не менее Хулио профессионально видел, что общение с ним вызывает у Николаса определенный интерес. Этот фактор нужно было обязательно использовать.
Настало время попробовать разобраться в системе моральных правил, которые Нико установил для себя и был готов соблюдать.
— Предлагаю сыграть в другую игру, — обратился к мальчику Хулио. — Я описываю тебе какую-нибудь ситуацию, а ты мне рассказываешь, как, по-твоему, следует поступить в подобном случае.
— Ладно, псих, как скажешь, так и будет.
— Представь себе, что ты идешь по улице и видишь, как прилично одетый человек снимает в банкомате деньги и при этом оставляет в слоте аппарата купюру в пятьсот евро. Как ты думаешь, можно ли взять эти деньги?
— Если автомат их не зажевал и отдаст, то, конечно, можно.
— Я имею в виду не то, что можно ли их взять физически, а то, как ты с ними поступишь. Оставишь себе или отдашь хозяину?
