Все УП — мужчины. Вот почему и литературу они представляют себе исключительно как мужское занятие. УП охотно посвящает свою прозу и стихи другим литераторам-мужчинам. Судя по этим посвящениям, провинциальная литература Восточной Европы носит глубоко гомосексуальный характер. В литературных дискуссиях УП обращается только к мужчинам, ведет полемику с мужчинами, выбирает примеры только из мужской братии, заводит вечную дружбу только с мужчинами, гордится своими важными, неизменно мужскими, знакомствами.
Коллег-женщин он терпит, но не воспринимает всерьез. Если те молоды, флиртует; ему нравится провозглашать тосты за женскую красоту, материнство и женскую мудрость; женщин постарше (то есть примерно его возраста) он просто не замечает. В частном разговоре любит потолковать о женщинах. Его амурно-матримониальная биография обычно весьма богата. Провинциальные женщины Восточной Европы стирают мужчинам носки, перепечатывают их труды, воспитывают их многочисленных чад, выбивают им лучшие гонорары, обговаривают условия с переводчиками, учат иностранные языки, чтобы услужить, когда УП беседует с иностранными журналистами. Гении, которых они пестуют, не утруждают себя подобными занятиями. Озабоченный продолжением рода, УП обожает создавать теплые гаремо- подобные структуры. Он надеется (и не без оснований), что пережившие его жены будут поддерживать вечный огонь в его литературном храме и заботиться о новых изданиях (вероятно, именно по этой причине он постоянно женится на все более молоденьких). УП терпеть не может вычищать свой писательский хлев. Он намеренно оставляет вокруг себя громадное количество улик, включая обыкновенные автобусные билетики, в надежде, что в один прекрасный день эти предметы найдут себе место в литературном музее его имени.
УП так и не научился одиночеству или обособленному существованию; впрочем, он никогда и не пытался. Окруженный гаремом в своей личной жизни, избалованный коллективом, коллегами-приятелями, политическими группировками, редсоветами и тому подобными образованиями в своей общественной жизни, УП считает, что без всего этого окружения выжить было бы нелегко. Вот почему УП обожает такие выражения, как: наша литература, наше поколение. УП вечно прячется за свое объединение, за свою нацию, свое поколение, свой народ, какое-нибудь литературное течение, потому что без всего этого он чувствует себя выставленным напоказ, обнаженным, предоставленным лишь своему собственному таланту. А опыт показывает, что на одном таланте далеко не уедешь.
