Наталья Дроздовская лежала на массажной кушетке и вполуха слушала Веронику. Перед мысленным взором застыло бледное осунувшееся личико сына за стеклом стерильного больничного бокса. Его огромные страдающие глаза. Глаза олененка Бэмби, угодившего в капкан...
– Мой бедный малыш, – прошептала Наталья, с силой сжав кулаки. – Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.
– Простите, Наталья Андреевна, вы что-то сказали? – встрепенулась услужливая Вероника.
«Еще бы, за такие деньги будешь услужливой. Одна процедура – несколько минимальных зарплат, никак не меньше», – усмехнулась про себя Дроздовская, а вслух буркнула:
– Нет, ничего.
– Вот и чудненько. Потому что вам сейчас не нужно разговаривать. Вы должны расслабиться и отдыхать. – Вероника включила радио. Судя по всему, «Радио Классик». В машине у Натальи всегда работала именно эта радиостанция. Из динамиков полился волшебный голос Сары Брайтман. Ария Кристины из «Призрака Оперы».
– Все получится, – успокаивала себя Дроздовская, убаюканная чарующими звуками музыки. – По-другому и быть не может. Ведь тест на совместимость дал положительный результат.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Аллоу, – пропела Вероника, но телефон продолжал звонить.
– Это, наверное, мой мобильный, – с трудом произнесла Наталья – кожу лица стянуло так, словно ее намазали клеем. – Достаньте, пожалуйста, из сумки. – Дроздовская терпеть не могла все эти новомодные полифонии, поэтому установила на своем аппарате обычный звонок.
Раздался щелчок, и спустя мгновение в ее руке оказался телефон.
– Слушаю вас, – раздраженно произнесла Наталья, нажав кнопку на миниатюрной трубке. – Что? Что вы такое говорите? Я перезвоню, – коротко бросила она и рывком поднялась с кушетки, повернулась к Веронике. – Немедленно смойте маску.
– Но ведь прошло всего пять минут... – растерялась косметолог. – Активные компоненты еще не успели проникнуть в дерму. Нужно время, чтобы они начали работать...
– Я сказала – смойте! – зло крикнула Дроздовская. Вероника испуганно уставилась на Наталью. – Простите, – пробормотала та. – Просто это очень важный звонок, а с этой дурацкой маской я не могу разговаривать.
– Зря вы так, Наталья Андреевна, – обиделась Вероника, – это очень великолепная, качественная косметика.
– Это неправильно – очень великолепная, – машинально поправила Наталья.
– Что неправильно? – не поняла косметолог.
– Великолепная – и так превосходная степень. Ах, ладно, боже мой! Какая разница? Это не принципиально. Смывайте скорее.
