Я стоял, слушая, как вода далеко внизу мягко плескалась у подножья скалы. По грубому подсчету выходило, что золотые слитки уже стоили жизни четырнадцати человек, включая пилота истребителя, а теперь и Альтмана. И у меня было тяжелое чувство, что счет еще не закрыт. Я взглянул на Поттера, который оставался неподвижен. Наши глаза встретились, и я понял, что он уже забыл об Альтмане. Его мысли витали где-то далеко. Я преодолел искушение поразмышлять, где именно, и заглянул за край обрыва.
— Он лежит на выступе скалы, там его оставлять нельзя — тело слишком быстро могут обнаружить. Полиция сможет установить его связь с нами через отель.
— Если мы спустимся, то сумеем спихнуть его в воду, — произнес Делейни. Он, казалось, был ошеломлен. Не думаю, что в нем внезапно проснулась совесть, скорее он думал, что на его глазах исчез билет с огромным выигрышем.
— Нет, это не годится. Его снесет вдоль береговой линии, и он будет найден еще быстрее, — сказал я.
— Что же тогда?
— Нам следует поднять его. Отвезти подальше и похоронить. — Я взглянул на Поттера, который, будучи по-прежнему чем-то поглощен, краем сознания все же воспринимал разговор, и ответил мне.
— Да, я согласен. Как вы предлагаете поднять его? У нас нет веревок, разве что найдется в автомобиле.
Он вопросительно взглянул на Делейни. Тот покачал головой:
— Нет, там нет ничего, чем можно воспользоваться.
Оба посмотрели на меня, очевидно, перекладывая на меня ответственность за решение. Я ощутил небольшую вспышку гнева, однако внутренне затушил ее. В конце концов, если Альтмана найдут, это скажется на моей шее, равно как и на их. Именно на шее — насколько мне известно, французы все еще используют гильотину.
— Мы свяжем наши рубашки и одежду Альтмана. Этого будет вполне достаточно. — Я посмотрел на Делейни. — Затем нужно будет просто вытащить его.
Делейни выглядел беспристрастно, и я высказал свои мрачные соображения.
— Вы знаете, они во Франции по-прежнему пользуются гильотиной, не так ли? — спросил я.
Делейни побледнел — впервые с момента нашей встречи я увидел его испуганным. Поттер стянул свою спортивную рубашку и вручил мне. Я завязал рукава вокруг пояса и, карабкаясь, спустился на ту тропу, которой воспользовался ранее. Делейни последовал за мной. Альтман лежал на спине, глаза его были открыты и, как это ни удивительно, моргали. Когда я склонился над ним, его губы шевельнулись.
— Поттер… он… он… — Его глаза расширились и затем закрылись. Какие бы силы не удерживали в нем жизнь после такого падения, далее их не хватило. Делейни опустился на выступ через несколько секунд вслед за мной. Не думаю, чтобы он слышал последние слова Альтмана, и, поскольку они, на мой взгляд, не значили слишком много, я не повторил их ему. Мы сняли с него рубашку и брюки и устроили нечто вроде люльки вокруг тела… Из наших рубашек получилась стропа, которую мы петлей пропустили через эту люльку.
