Делейни не ответил, однако двинулся дальше, и я принял его молчание как знак того, что — по крайней мере пока — мы будем действовать по-моему. Я не питал никаких иллюзий по поводу Делейни и знал, что если мы вытащим Альтмана из тюрьмы, то потом, на борту самолета, в его глазах я буду внештатным статистом. И поступать мне придется, действительно, очень осторожно.
Мы добрались до края каменистого участка — песок там был достаточно глубок, чтобы скрадывать звук шагов, но не настолько, чтобы затруднять движение. Около часа мы в хорошем темпе шли вдоль южного берега озера, пока массивное здание — первый намеченный мной ориентир — не прорисовалось темным пятном на фоне песка и светлых скал.
Оно было построено как гостиница «Империал Эйруэйз» перед второй мировой войной. Затем озеро использовалось в качестве транзитного пункта при перелетах в Индию летающих лодок устаревшего типа «Эмпайр-класс». В мое время британские ВВС приспособили здание для центра отдыха отпускников, и горстке солдат, расквартированных в этих местах, тоже разрешалось останавливаться здесь.
Горело несколько огней, но издали невозможно было понять, был ли это свет в комнатах или охранная сигнализация. Я поднял руку и присел, дожидаясь Делейни.
— Дорога проходит между нами и этим зданием, — сказал я ему. — Если мы выйдем к ней, то идти будет легче и быстрее, но будь начеку.
Я двинулся дальше, и вскоре мы оказались неподалеку от здания старой гостиницы. Вокруг никого не было видно; те несколько огней оказались фонарями, горевшими у подъезда и на веранде. Мы медленно прошли мимо здания, и вскоре лента дороги, вдоль которой мы шли, начала взбираться к западному краю плато, выходящего к озеру.
Выйдя на плато, мы зашагали быстрее, но с большей осторожностью, поскольку опасность быть обнаруженными возросла. Минут через двадцать добрались до вершины; дорога пошла немного вниз, я остановился и показал на освещенную луной неясную панораму впереди:
— Это основная дорога: ближайшие пять-шесть миль могут быть трудными. Сначала будут военный лагерь и город Хаббания, потом — дрзтой городок. Вероятно, на дороге происходит движение, даже в это время ночи, поэтому держись рядом. Если кто-нибудь увидит нас — не беги и не разговаривай, даже со мной.
Я тронулся дальше размеренным шагом, Делейни шел справа и чуть позади. Где-то через полчаса мы вышли к дороге, идущей вниз к контрольному пункту лагеря в Хаббании. Сторожевые огни освещали ворота и забор. Я не видел никакой охраны, но не сомневался, что она была. В этот момент справа свет фар распорол ночь, и я услышал шум двигателя тяжелой машины, быстро идущей вниз по дороге со стороны аэродрома на плато. Точно разобрать было невозможно, и я взмолился, чтобы это не оказался грузовик с охраной. Я решил не прятаться, поскольку — хотя и был уверен, что нас не засекли — любое замеченное неверное движение приведет к тому, что здесь сразу же окажется команда лагерной охраны. Машина повернула на основную трассу, и я увидел, что, по крайней мере в этот раз, мольба не осталась неуслышанной: это был бензозаправщик, судя по его ходу, пустой. Он промчался мимо нас, не снижая скорости, затем повернул направо и покатил вниз к лагерным воротам.
