– Проходите, Константин Михайлович. Присаживайтесь. Где вам будет удобнее?
– Где сидеть… – Журанков смущенно улыбнулся. – Где посадите.
– Вот познакомьтесь наконец, – тоже улыбнулся Алдошин. – Это и есть наш кормилец и поилец. Вы ведь еще не были представлены?
– Не довелось, – Наиль вышел из-за своего необъятного стола, обогнул его по длинной пологой дуге и ровно посреди кабинета приветствовал Журанкова крепким рукопожатием. – Но давно хотел. Рад. Рад встрече. Рад сотрудничеству. Наиль Файзуллаевич.
– Константин Михайлович, – ответил Журанков.
Академик кашлянул и проговорил:
– Настал момент истины.
– Я догадался, – ответил Журанков. – Плазмоид мой, я так понимаю, в очередной раз никому не понадобился?
Простота этого человека была, конечно, не хуже воровства, но обескураживала. Обезоруживала. Если хочешь с ним наладить хоть какие-то отношения, подумал Наиль, надо быть откровенным, как на исповеди. Потому что сам Журанков ведет себя так, будто вся его жизнь – исповедь. Как он от этакой беззащитности по сию пору не спятил…
А может, именно что спятил?
– Да фактически так, Константин Михайлович, – добродушно согласился он. – Зачем нам совершенствовать телегу, когда можно сразу строить автомобиль? Вы садитесь, садитесь.
Журанков стрельнул глазами по сторонам и сел в то кресло, которое оказалось к нему ближе всего. Тогда и академик уселся у окна, спиной к сумеркам.
– Уверенности у меня нет, – с ходу признался Журанков. – Теория теорией… но… только эксперимент может ее подтвердить. Или опровергнуть.
Хорошее начало, саркастически подумал Наиль и проговорил:
– Вам бы, Константин Михайлович, агентом по рекламе работать.
– Почему? – искренне удивился Журанков. Он явно не понял юмора.
– Потому что вам бы сейчас следовало настаивать на своей правоте и стараться убедить нас, – едва сдерживая раздражение, подсказал Алдошин.
Журанков недоуменно обернулся к нему.
– Борис Ильич, как я могу настаивать на своей правоте, если я в ней не уверен? Я же могу вас подвести.
– Рассказывайте, – с ноткой безнадежности в голосе произнес Алдошин.
– Только подробно и популярно, – добавил Наиль. – Я ведь не специалист.
Журанков помедлил.
Смелее, сказал я ему.
– Оговорюсь сразу: с телепортацией реально экспериментируют уже почти пятнадцать лет, – начал он. – Мало кто об этом знает, потому что нас уверили: наука уже все главное открыла и теперь занимается только усовершенствованием технологий. Даешь, мол, наноконтрацептивы, а все остальное – заумь. На самом деле именно сейчас открываются совершенно новые пространства. Наверняка еще более завораживающие, чем после открытия деления урана. Еще в две тысячи третьем швейцарцами был телепортирован на два километра целый фотон. Годом позже удалось телепортировать целый атом бериллия. Люди работают вовсю, хотите верьте, хотите нет. Но там совсем иная методика. На мой взгляд – тупиковая. Или, во всяком случае, переусложненная, чересчур обходная. Однако на данный момент именно и только она реальна, а то, о чем буду говорить я… ну…
