Простит ли мне это Бог, когда я протяну Ему свои окровавленные руки?
Если я коснусь Его ими…
Не отвернется ли Он от меня?
Нет ничего славного в том, что я совершил. Как и в том, что еще совершу.
Одна только смерть…
Неманя, закончив писать, взял из пепельницы почти догоревшую сигарету и глубоко затянулся. Немного подумав, он дописал:
Сегодня ночью я приду к майору Канну и верну ему почетный кинжал.
Острые лучи лунного света врезались в мягкую землю, словно волчьи зубы в нежную плоть жертвы. Перед полковником простиралась широкая поляна, а следы, по которым он шел, вели к реке, воды которой шумели в темноте где-то неподалеку. Полная луна, звериное око среди звезд, сияла над Константиновым городом, загадочным и далеким. Ясное небо саваном легло на ряды одиноких тополей по берегам Нишавы. Где-то между ними пряталась тень. У нее были тело человека, сила и стремительность зверя, человеческое лицо и – ряды острейших клыков меж мясистыми губами, когти на концах длинных пальцев и два красных глаза, сверкающих пурпурным пламенем.
Но Отто фон Фенн уже не боялся.
Крепко сжимая в руках отцовский карабин, он шел в том направлении, где терялись отпечатки больших стоп.
Шум впереди него все усиливался, и это означало, что фон Фенн приближается к реке. Если зверь вышел на берег, то можно будет легко разглядеть следы, которые тот не мог не оставить на мокрой земле и прибрежном песке. Где-то позади слышался мощный гул и завывание сирен. Он обернулся и увидел развернутых в стрелковую цепь солдат, прочесывающих поляну. Не обращая на них внимания, полковник продолжил свой путь и вскоре спустился к Нишаве. Там он, пробиваясь сквозь заросли, вышел на берег. Нишава журчала, пересекая равнину параллельно древним, давно забытым путям, которые в стародавние времена начертал только для нее Создатель. В рассеянном свете луны отчетливо проявились отпечатки на прибрежном песке. Следы направлялись к железнодорожному мосту, на восток, выше по течению. Полковник фон Фенн осмотрел карабин и осторожно двинулся по следу. Он чувствовал, как капли пота сползают по лбу прямо в глаза, причем одна из них стекла прямо на губы, и он почувствовал ее солоноватый вкус. Полковник остановился и еще раз внимательно присмотрелся к следам.
И тут у него перехватило дыхание.
Следы на песке уменьшались.
Каждый следующий отпечаток на песке становился все меньше, но не это взволновало фельдкоменданта. Каждый следующий отпечаток все меньше походил на звериный след.
