– Да, но в одном я уверен, – произнес полковник примирительно. – Фюрер считает ее достаточно чистой для того, чтобы мы проливали ее по всей Европе ради достижения его возвышенных целей. А прочее не так уж и важно.
Фон Фенн поднялся из-за стола и принялся шагать по кабинету. Его мысли плясали, словно щепки в мощном водовороте. Но все-таки одна звучала громче других. Она звенела в его ушах.
Вурдалак.
Острая боль пронзила основание его носа, и он схватился за него большим и указательным пальцами правой руки.
– Я хочу услышать твое мнение, – с трудом произнес он. – Что может такой человек, как Канн, искать в этой глухомани?
– Медиану.
– Что?
– Летнюю резиденцию римских императоров. Она находилась в паре километров от города. Ниш основали кельты, потом его завоевали римляне. Здесь родился Константин Великий.
– И что же ищет Канн в этой… Медиане?
– Производит раскопки с помощью выделенных ему людей. Никому не позволяет взглянуть на них. Он привел с собой целую роту солдат, которые днем и ночью охраняют территорию.
Отто фон Фенн прижал палец к левому виску:
– Я хочу, чтобы ты присмотрел за ним, Герман. Я хочу точно знать, что этот сукин сын делает.
– Можешь не волноваться, Отто, – пожал плечами Рихтер.
– Почему же?
– Потому что я и так занимаюсь этим.
Отто фон Фенн улыбнулся. Рихтер и в самом деле прекрасный офицер. Такие, как он, прекрасно знают, когда и как действовать самостоятельно, без приказа, главное, чтобы твои действия принесли пользу.
– И каковы результаты?
– Канн что-то пронюхал. И потому очень спешит. Не знаю, в курсе ли ты, но он не ночует в казарме с прочими офицерами, зато нанял дом на холме Калач. И выделил себе охрану из четырех или пяти солдат.
– Сам? Без моего ведома?
– Ты ведь знаешь, что Берлин предоставил ему полную самостоятельность. Кроме того, эти солдаты – из бригады Ваффен-СС[26], которая базируется в Заечаре, так что он имеет на то право. И еще кое-что…
Рихтер на мгновение остановился, вытащил из кармана белоснежный платок и протер очки. Потом поднял голову и посмотрел начальнику в глаза:
– Люди избегают его.
– Извини за цинизм, Герман, но я не вижу в этом ничего удивительного. Он настоящий психопат.
– И не только поэтому. Солдаты, охраняющие дом, в котором он поселился, говорят… что в его комнате по ночам раздаются необычные звуки и что оттуда проникает какой-то странный свет. Мне кажется… Может, это и случайное совпадение, но убийства начались после его приезда.
