Свет стража Араэля - Юлия Викторовна Давыдова

1811 год. г. Москва

Холодная зимняя метель опустошила улицы. Фонари, зажженные перед наступлением ночной тьмы, уже погасли. Ветер дул с такой силой, что срывал их со столбов, разбрасывая по сугробам.

Бесшумно, словно призраки «дикой охоты» по пустынной улице промчались белые кареты. Копыта изабелловых лошадей высекали серебряную искру.

Едва заметные в снежной пелене, они въехали на территорию особняка семейства Валей. У последней линии деревьев, окружающих запорошенные снегом кустарники сада, один за другим два белых экипажа растворились в воздухе.

— Думаете, он не ждет нас?

Капитан Богдалов внимательно смотрел на дом.

Из окна невидимой кареты, подъезжающей к главному входу, было видно красновато-приглушенный свет окон и всего шестерых охранников у дверей.

— Это обманчивое спокойствие, — уверенно произнес барон Корф.

Его рука невольно легла на грудь, где в складках одежды чуть теплился свет драгоценного камня. В прозрачных гранях алмаза мягко вспыхивали искры.

— Боюсь, мы могли опоздать, — добавил барон. — Александр…

Корф посмотрел на сына.

— Останься здесь, прошу.

Молодой человек покачал головой:

— Благодарю за заботу, отец.

Было понятно, что это отрицательный ответ.

— Твоя рана еще не зажила.

— Она не мешает мне.

Спокойствие голоса не обмануло барона ни на секунду. Александр был бледен, как никогда, губы покрыла сухая пленка и трещинки. Темно-каштановые волосы лишь оттеняли белизну кожи. Только зеленые глаза, с темными кругами под ними показывали, что никакая усталость не позволит ему остаться сейчас в карете.

Молодой человек ободряюще улыбнулся.

— Полагаю, отец, вы забрали меня из полевого госпиталя не для того, чтобы покатать по Москве.

— Нет, но французская пуля ничуть не хуже холодной стали. Я надеялся отправить тебя в безопасное место до выздоровления.

Александр засмеялся.

— Еще пару экспериментов общества, отец, и боюсь, на земле в этом мире не останется таких мест.

— Александр.

Нажим в голосе барона был очевиден.

— Оставьте это на потом, — сказал Богдалов. — Мы на месте.

Мужчины закатали рукава. Запястье каждого охватывали широкие браслеты, вроде наручей доспех. На каждом вспыхнуло изображение цветка лилии, подчиняясь мысленным приказам владельца.

От поверхности отделилась тонкая фигурная пластинка. Барон Корф приставил её к виску, и она мгновенно пристала к коже.

— Общая связь, — произнес барон, — господин Голицын, пастор Джон, начинаем.

Он открыл дверцу и спрыгнул в снег. Капитан последовал за ним, бросив внимательный взгляд на Александра. Тот задержался на секунду, затягивая туже узел бинтов в рукаве камзола.