Рыба клевала вяло, неохотно, не смотря на все ухищрения. Сергей Иванович пыхтел, менял наживку, от души плевал, но что-то не заладилось. Время от времени он поглядывал в сторону, где на воде блестел непонятный предмет. Рыбалка явно не удалась. Решив больше не мучиться, Сергей Иванович, запустив мотор, и направил лодку в сторону отвлекавшего его все утро блестящего предмета.
Шустрая казанка хлопая брюхом, резво помчалась по воде….
В сознание Антон пришел только в больнице. Бело-розовые стены качались, в голове шумело, знобило и мутило. Сознание возвращалось, медленно прорисовывая отдельные картины вчерашнего дня. Мангал, музыка, катер, ночь, вода. Вода, везде одна вода и безжизненное тело Андрея. Антон вскрикнул, как от острой боли, на одну минуту ему показалось, что он пытается удержать в руках скользкое тело товарища.
— Все, все кончилось. Ты в безопасности — голос доходил откуда-то сверху, от туда, где под потолком висел белый, стеклянный шар светильника. Антон повернул голову. Склонившаяся над металлическим столиком молоденькая медсестра ловко набирала в шприц очередную ампулу. Она разговаривала и даже улыбалась. Чему радуется, подумал Антон. Я здесь, а Андрея нет. Он там, в заливе под проклятой водой. Медленно потянулся к карману, где обычно лежал телефон. Трубки не было, видимо потерял вчера в море.
— Мне бы позвонить — глухим, и показавшимся ему чужим голосом проговорил Антон. Или сами наберите — тут же оговорился он, чувствуя, что сил для разговора у него явно не хватит. Мысль о смерти Андрея теперь поселилась в его голове и начала пульсировать, так что Антона начало снова знобить и трясти.
— Я сейчас помогу — сказала она, вводя какое-то лекарство Антону. Тряска немного отпускала, но лучше не стало. Вновь и вновь мысль об Андрее беспокоила его, вызывая нервную дрожь. Введенное лекарство постепенно начало действовать и Антон почувствовал, что тело становится ватным, руки перестали его слушаться, а голова как будто погружается в мягкую подушку. Стало клонить в сон. Мысли путались и были отрывочными и вскоре он заснул.
Очередное пробуждение после этой проклятой ночи на воде было не радостным. В палате полумрак. Из приоткрытой двери доносятся звуки шагов, приглушенные, раскрашенные эхом голоса. Свет из дверного проема падает на пол, и светлая полоса разделяет ее на две равные части. Так было в заливе, когда лунная дорожка разделила его на до и после. Он не вскрикнул и не испугался. Четко осознавая все происходящее, позвал медсестру. На его голос в палату вошли мать и отец.
