Еще через несколько минут он поднялся, закинул за спину рюкзак, карабин:
- Ну, мне пора. Далёко идти. По ночи.
- Топорик возьми, - предложил Денис.
- Это вам. Если на крайность, разожжешь чего-нибудь. А я спеюсь. Там в глуби сушняк будет, так что - если надо, разожгу. Сами только не засиживайтесь, - он с сомнением показал на блаженно притихшую у костра Ирину. - Тут ведь размориться и заснуть недолго. А дров - всего-ничего. Помните, - десять-пятнадцать минут и - вперед. Иначе во тьме проскочите зимовье, не дай Бог...
Он зябко поежился, отгоняя мрачное предположение.
Подпрыгнул, примеряясь, не мешает ли что. Вставил валенки в короткие, на меху лыжи. Застегнул крепления, тихонько натянул на левое плечо рюкзак:
- Ништяк, доберусь. Не впервой. А ты как в зимовье будешь, ребро сальцем разотри. Впрочем, там-то уж как-нибудь. Главное, шибче идите. А то, если что, мне так и так без башки.
- Счастливо добраться! - крикнула вслед ожившая Ирина.
Васильчиков обернулся, напоминающе показал лыжной палкой на опускающееся солнце и - пропал за индевевшим боком грузовика.
- Отдохнул? - Холина покровительственно глянула на Лобанова. - Тогда хватит рассиживаться. Пора и нам.
С подножки она перевалилась грудью в кузов, что-то нащупала и - потянула наружу. Это оказалась ее сумка.
- Куда, дуреха?! - грозно рыкнул Денис. - Ты хоть соображаешь, что нас ждет? Нам надо засветло по снегу успеть два километра отмахать. Хорошо, если два. Знаю я их версты. А ты собралась пять кило косметики тащить?
- Тут лэптоп, - коротко объяснила Холина.
- Брось! Каждый грамм на счету. А ноотбук твой никуда не денется.
- В нем конфиденциальная информация.
- Появится кто, притащут и твою информацию.
- А если "считают"?
- А тебе на том свете не все равно будет? - Лобанов тревожно посмотрел на золотящиеся верхушки деревьев.- Короче, нет времени разводить антимонии. Или оставляй, или волоки на себе. Но я тебя, предупреждаю, ждать не стану. Пойду так быстро, как только можно. Замерзать с тобой за компанию мне как-то стремно.
- Кто бы сомневался?! - зло хмыкнула Холина и упрямо потянула сумку на плечо.
- Что ж, каждый хозяин своей судьбы и воли своей кузнец, - Лобанов сощурился, подхватил рюкзак и широко зашагал, прокладывая тропку в снегу. След в след двинулась Ирина. Она быстро отставала. Ноги болтались в огромных валенках, и ей приходилось передвигать их, будто лыжи.
Ногам, впрочем, было тепло. Зато лицо стремительно индевело. Ирина то и дело вытягивала из левого кармана руку в лайковой перчатке и, не разжимая кулак, остервенело терла им щеки, все менее их ощущая. Правое плечо задеревенело и под тяжестью компьютерной сумки потихоньку опустилось, так что ноша наконец соскользнула, и Холина, не имея сил переложить сумку, попросту поволокла ее следом.
