— Несчастье! — заломила руки невестка старого Тага.
— Она жива… она жива… — бормотал Бум.
— Что такое? Что случилось? — спрашивал старый Таг.
— Как теперь быть? — простонала Мина.
— Так, ни с того ни с сего? Что творится? — Старый Таг подошел к Буму, все еще стоящему на пороге. — Ну, входи же, сынок! Входи!
— Она жива… она жива…
— Боже! Боже! — Мина брызгала Асе в лицо водой.
— Надо ее положить, — сказал старый Таг. — Дай, сынок, помогу.
— Где ее теперь положишь? — Мина оглядела залу. — Может, вы сумеете помочь? — обратилась она к гусару. — Вас ведь, наверно, учили.
Гусар развел руками. Учили. Себе — пожалуйста. Руку, ногу, это он может. Но тут — он показал на грудь — не сумеет. Тут уже никто не поможет.
Достал бумажный, перевязанный веревочкой пакетик.
— Корпия, вата, бинт.
Невестка старого Тага отдернула руку. Побледнела.
— Не хочет?
— Я не умею. Корпия, бинт… Боже! Какой ужас!
Старый Таг отвел Бума в спальню. Помог положить девушку на кровать.
Бум сел на краешек. Гладил в темноте ее волосы. Носовым платком вытирал лоб. Платок был сухой.
Старый Таг принес свечи и вставил в латунный подсвечник, стоящий на ночном столике.
Бум потрогал Асин лоб. Взял ее руку в свои.
— Ася… Ася… — будил девушку Бум.
— А где отец? — спросил старый Таг.
Бум не сводил глаз с Асиного лица.
— Она жива… она жива…
— Может, отнести ее в больницу? — спросила Мина. — Это недалеко.
— Больница? Какая больница? Там со вчерашнего дня ни души, — бросил сердито старый Таг.
— А где фотограф Вильф? — допытывалась невестка. — Он-то хотя бы уже знает? Скажи, Бум! Ее отец знает?
— Уйдите отсюда, — приказал старый Таг.
Мина и Лёлька вышли из спальни.
Старый Таг взял подсвечник и поднес к лицу девушки. Присмотрелся. Поднял веко. Поставил подсвечник обратно на ночной столик.
— Она жива… она жива…
Бум смотрел на старого Тага.
Старый Таг закрыл глаза.
— Ася! — крикнул Бум. — Ася!
Упал на колени, стукнувшись лбом о край кровати. Взгляд метался из стороны в сторону.
— Ася! Ася! Ася! Ася!
— Бог дал, Бог взял. Благословен Судья истинный, — шептал старый Таг, ударяя себя в грудь. — Виновны, вероломны… Ты знаешь секреты Вселенной и сокровенные тайны всего живого.
В неплотно закрытую дверь заглянули Мина и Лёлька.
Бум вскочил. Подбежал к старому Тагу, схватил его за рукав и потянул к кровати. Губы у него дрожали, но голос был пустой, изнутри выдолбленный, один звук без слов. Хриплое мычанье немого.
— Ася! Ася! — Только это он и мог.
Старый Таг не сопротивлялся. Подошел к кровати, стоял, качал головой:
