Аустерия | страница 28



— Ой, Бумек! Ой, Бумек!

В дверях зарыдала Лёлька, за ней Мина.

— Ася! — взревел Бум и ударил себя кулаками по голове.

Невестка старого Тага вбежала в комнату и схватила его за руки:

— Побойся Бога, Бум! Что ты делаешь? Ой, как бы мальчик не сделал себе чего плохого! А где твои родители? Вильф, фотограф этот, я понимаю… — Она взглянула на мертвую Асю. — Но твой-то отец где? А твоя мать? Они ж настоящие родители… Вы вместе убегали.

Бум рванулся, невестка старого Тага не смогла его удержать. Размахивая руками как утопающий, с криком бросился на кровать. Уткнулся лицом в подушку. Голова девушки подскочила, повернулась набок и упала. Бум затрясся в беззвучных рыданиях.

Невестка заломила руки:

— Что это? Он смеется?

— Иди, иди! — Старый Таг попытался вытолкнуть ее за порог. Но Мина вырвалась:

— Сама уйду!

Старый Таг отпустил ее:

— Хотя бы ничего не говори.

Бум всхлипывал как маленький. У него началась икота.

— Принеси воды, — сказал старый Таг Лёльке.

Лёлька мигом вернулась со стаканом воды. Бум ее оттолкнул. Вода пролилась на маркизетовое, белое в розовый цветочек Асино платье.

Невестка старого Тага стала вытирать Асе шею платочком.

Бум поднял голову. Показал пальцем на капли у девушки на плече.

— Еще здесь… здесь… — попросил, тихо плача.

— Хорошо, хорошо.

Бума снова затрясло.

— Почему?.. Почему?.. — рыдал он.

— Попей! Попей! — уговаривал его старый Таг.

— Выпей глоток воды, — сказала невестка старого Тага.

— Ну, капельку, — просила Лёлька.

Бум поднял на Лёльку заплывшие невидящие глаза. С рыданием упал Асе на грудь. В самом центре кровавого пятна появилась светлая капля.

— Что делать? Нужно что-то сделать! — причитала невестка старого Тага. — Не может ведь она так здесь лежать.

— Закрой зеркало. Принеси второй подсвечник и еще одну свечу. Достань белую простыню. Мы положим ее на пол. — Старый Таг распрямился. — А ты, Лёлька, принеси из коровника соломы.

— Может, сапожник Гершон поищет фотографа Вильфа? Он же отец, должен заняться собственной дочкой. Пусть заберет ее домой.

— Нет сапожника, нет фотографа. Слышишь? Надо переждать ночь. А завтра утром посмотрим.

— Целую ночь! Боже! Какой кошмар! Я не выдержу! У меня голова раскалывается!

— Я говорил: нечего здесь стоять. Забирай Лёльку, и идите наверх. Ложитесь. Я тут останусь.

— Лечь? Спать? Сейчас?

Старый Таг молчал.

Лёлька приобняла мать. Шепнула ей что-то на ухо.

Старый Таг закрыл глаза.

Благословен Судья истинный. Бог дал, Бог взял.

Старый Таг ударил себя в грудь.