Аустерия | страница 28
— Ой, Бумек! Ой, Бумек!
В дверях зарыдала Лёлька, за ней Мина.
— Ася! — взревел Бум и ударил себя кулаками по голове.
Невестка старого Тага вбежала в комнату и схватила его за руки:
— Побойся Бога, Бум! Что ты делаешь? Ой, как бы мальчик не сделал себе чего плохого! А где твои родители? Вильф, фотограф этот, я понимаю… — Она взглянула на мертвую Асю. — Но твой-то отец где? А твоя мать? Они ж настоящие родители… Вы вместе убегали.
Бум рванулся, невестка старого Тага не смогла его удержать. Размахивая руками как утопающий, с криком бросился на кровать. Уткнулся лицом в подушку. Голова девушки подскочила, повернулась набок и упала. Бум затрясся в беззвучных рыданиях.
Невестка заломила руки:
— Что это? Он смеется?
— Иди, иди! — Старый Таг попытался вытолкнуть ее за порог. Но Мина вырвалась:
— Сама уйду!
Старый Таг отпустил ее:
— Хотя бы ничего не говори.
Бум всхлипывал как маленький. У него началась икота.
— Принеси воды, — сказал старый Таг Лёльке.
Лёлька мигом вернулась со стаканом воды. Бум ее оттолкнул. Вода пролилась на маркизетовое, белое в розовый цветочек Асино платье.
Невестка старого Тага стала вытирать Асе шею платочком.
Бум поднял голову. Показал пальцем на капли у девушки на плече.
— Еще здесь… здесь… — попросил, тихо плача.
— Хорошо, хорошо.
Бума снова затрясло.
— Почему?.. Почему?.. — рыдал он.
— Попей! Попей! — уговаривал его старый Таг.
— Выпей глоток воды, — сказала невестка старого Тага.
— Ну, капельку, — просила Лёлька.
Бум поднял на Лёльку заплывшие невидящие глаза. С рыданием упал Асе на грудь. В самом центре кровавого пятна появилась светлая капля.
— Что делать? Нужно что-то сделать! — причитала невестка старого Тага. — Не может ведь она так здесь лежать.
— Закрой зеркало. Принеси второй подсвечник и еще одну свечу. Достань белую простыню. Мы положим ее на пол. — Старый Таг распрямился. — А ты, Лёлька, принеси из коровника соломы.
— Может, сапожник Гершон поищет фотографа Вильфа? Он же отец, должен заняться собственной дочкой. Пусть заберет ее домой.
— Нет сапожника, нет фотографа. Слышишь? Надо переждать ночь. А завтра утром посмотрим.
— Целую ночь! Боже! Какой кошмар! Я не выдержу! У меня голова раскалывается!
— Я говорил: нечего здесь стоять. Забирай Лёльку, и идите наверх. Ложитесь. Я тут останусь.
— Лечь? Спать? Сейчас?
Старый Таг молчал.
Лёлька приобняла мать. Шепнула ей что-то на ухо.
Старый Таг закрыл глаза.
Благословен Судья истинный. Бог дал, Бог взял.
Старый Таг ударил себя в грудь.