— Ты хочешь, чтобы я подтвердил твое алиби? — уточнил он, как будто сам об этом не задумывался.
— По-моему, с того раза за тобой должок, правда? — Это был не вопрос, а утверждение. — К тому же тебе кое-что от меня нужно. — Причем я подозревала, что речь идет не только о крови. — А иначе зачем ты полез за мной сюда, чтобы, так сказать, предложить помощь? — Это тоже был не вопрос, а утверждение. — Если я буду сидеть в тюрьме, пока ты не поправишься, никого из нас такой выход не устроит, так?
Малик наклонил голову, молчаливо соглашаясь со мной, затем двинулся к открытой двери в торговый зал и прикоснулся к косяку. Когда его рука задела охранительные чары, волшебство вспыхнуло, словно спичка.
— Перед нами по-прежнему стоит некоторое препятствие, Женевьева.
— Ерунда, — отмахнулась я с уверенностью, которой вовсе не ощущала.
Встала перед черным ходом и включила магическое зрение. На двери пульсировала черная решетка оборонительных чар, а когда я присмотрелась внимательнее, то увидела, что и те, и другие, и третьи чары — на обеих дверях и на окне — соединены словно бы длинными черными проводами. Если я хочу выпустить Малика, надо убрать все заклятия. На то, чтобы снимать их как положено, не оставалось времени, а взламывать было нельзя: пекарня была слишком маленькая, никому не хочется оказаться под градом осколков стекла и острых щепок, а значит, оставался только один вариант — впитать чары. Разумеется, и у такого варианта были свои недостатки.
— На всякий случай, чтобы ты знал… — начала я, поворачиваясь к Малику, и вытаращила глаза: он достал мобильник и писал сообщение. Зачем, а главное, кому?! Мне всегда казалось, что он одиночка, в отличие от прочих лондонских вампиров, к которым по первому писку сбегаются все члены их кровных семей. Я тряхнула головой и продолжила: — Когда я сниму чары, скорее всего, от магии со мной что-нибудь сделается, но ты, пожалуйста, не обращай на это внимания, договорились?
Малик поднял голову и с любопытством посмотрел на меня:
— Что же с тобой произойдет?
— Трудно сказать — ну, вырублюсь на пару секунд, волосы дыбом встанут, а может быть, и ничего не случится. Волшебство — штука капризная, но обычно все быстро проходит. Так что беги спасайся, а на закате вернешься с моим алиби.
— Как пожелаешь, — отозвался он и снова защелкал кнопками.
Напоследок я еще раз взглянула на Томаса; мне не хотелось оставлять его здесь одного, но я понимала, что в силах для него сделать только одно — найти убийцу.
