— А что, если тебя застигнет рассвет, ты вспыхнешь синим пламенем и рассыплешься в прах? — спросила я с деланым ленивым интересом.
— Твой отец был вампир. — Малик нахмурился. — Однако же твой запас познаний о нашем племени, мне кажется, прискорбно скуден.
Я дернула плечом:
— Я знаю, что ты умрешь, если пронзить тебя колом, только надо еще отрубить голову и вырвать сердце, но, знаешь, мне раньше как-то не приходилось наблюдать, что бывает с вампиром на солнце без всяких защитных приспособлений, а на слово я вам не верю. Вот, например, до встречи с тобой я была уверена, что ревенанты не более чем страшная старинная легенда.
На эту шпильку он не отреагировал: ревенанты — жуткие скелеты в вампирских шкафах, и именно он доказал мне, что они не миф, а реальность.
— И я уверена, что это не единственный пробел в образовании, которое дал мне отец, — закончила я.
— Нет, — уронил Малик и сунул руки в карманы плаща. — Я не вспыхну и не рассыплюсь в прах, как и любой вампир, который уже добился независимости. Те, кто еще покорен своему Господину, зависят от его желания сохранить им жизнь. Тем не менее соприкосновение с солнцем причиняет мучительную боль, которую невозможно унять, поэтому многие предпочитают быструю и окончательную смерть, лишь бы прекратить страдания.
— Так с тобой-то что будет?
— Как я уже говорил тебе, Женевьева, я — носитель подлинного Дара. — Губы его сжались в угрюмую полоску. — Пока мой пепел не развеян по ветру, я способен исцелиться от любого увечья — и даже оправиться после целого дня, проведенного на ярком солнце… когда-нибудь.
— Что значит «когда-нибудь»? — испугалась я.
— На все нужно время.
— Сколько времени? Сколько дней, недель, месяцев?
— Окно выходит на север, сегодня пасмурно… пожалуй, полтора-два месяца.
Тьфу, пропасть, я хотела услышать совсем другую цифру. Конечно, нельзя допустить, чтобы он вышел из строя так надолго. День за решеткой я еще вытерплю, но полтора месяца… Я бросила взгляд на тело Томаса. Мне ведь еще надо разобраться с убийцей.
— Если ты сейчас отсюда выйдешь, успеешь вовремя добраться до безопасного места?
— Да. — Лицо его стало задумчивым. — Но почему тебя так беспокоит моя судьба?
— Хватит со мной в игры играть, Малик! Когда сюда наконец нагрянет полиция, меня, скорее всего, арестуют по обвинению в его убийстве! — Я махнула рукой в сторону трупа. — А ты шел за мной, и я готова спорить, что ты точно знаешь, где я была каждую минуту со вчерашнего вечера! — Я улыбнулась, прекрасно зная, что до глаз улыбка не дошла. — Ты — мой купон «Из тюрьмы — бесплатно!».
