В просторной комнате на табурете сидел обросший мужчина в залатанном свитере и кирзовых шлепанцах, привязанных к ногам мочальной верёвкой.
Он безразлично взглянул на Чистякова, отложил шпагат, которым связывал пружину кресла, но когда в открытой двери показались Борисов и Ерошин с обезоруженным немцем, вскочил со скамейки. Незнакомец смотрел удивлёнными глазами на разведчиков, связывавших руки немца. Он выпрямился и, не обращая внимания на выставленный Ерошиным автомат, подскочил к фашисту, огромным кулачищем ударил его по голове. Чистяков схватил неизвестного за руку, но тот как-то размяк, будто всю свою силу вложил в удар, уткнулся головой в грудь мичмана и зарыдал. А когда поднял лицо, из усталых, покрасневших глаз бежали к усам две струйки.
— Руссиш! Совьет Руссиш! Норвеги… — радостно бормотал он.
Чистяков подошёл к норвежцу и, приложив палец к губам, сказал:
— Тсс, тихо.
Мичман взял со стола увесистый замок, погасил свет. Когда все вышли со двора, он запер ворота. Пять тёмных фигур растворились в темноте.
Когда разведчики возвратились, Ломов сразу опросил пленного, пожилого немца — фельдфебеля. Сбивчиво, скороговоркой он рассказал, что немцев близко нет, есть небольшой гарнизон артиллеристов на сопках, где устанавливают тяжёлую, дальнобойную батарею и поблизости около лагеря пленных — конвойный батальон. Река не охраняется в таком далёком тылу, но около неё расположены воинские части.
Вскоре отряд снялся с места, подошёл к берегу. Матросы стали спускать на воду две шлюпки. Ломов решил сообщить сведения в штаб бригады. Он позвал Башева, накрылся с ним плащ-палаткой. Радист дал позывные. Ему сразу ответили. Ломов начал диктовать шифровку.
Ветер и быстрое течение прижимали шлюпки к берегу. Разведчики оттолкнули их, когда командир и радист сели на носовую слань около пленного немца и освобождённого норвежца. Шлюпки закружились, выравниваясь, одна за другой быстро поплыли на середину реки, гонимые сильным течением и попутным ветром.
Наместник Гитлера в Норвегии — рейхскомиссар Тербовен, два часа беседовал с майором Квислингом.
Их встреча состоялась не в Осло, а на склоне холма Синнсакер, прилегающего к городу Тронхейму — бывшему когда-то королевской столицей и архиепископской резиденцией.
Рейхскомиссар был в ужасном настроении. После недавнего покушения на Видкуна Квислинга он стал осторожным, недоверчивым и беспокойным.
Они говорили о создании норвежских отрядов для защиты страны от русских. Вся надежда — члены норвежской квислинговской партии — и те уклонялись от призыва в вооруженные отряды своего вождя и тысячами скрывались в лесах, уходили в Швецию. В конце беседы рейхскомиссар приказал через неделю доложить о создании отрядов и выгнал Квислинга, как слугу, грубо и беззастенчиво.
