Когда Силия проснулась, за окнами было светло. Флойд сбросил покрывало, его язык и губы блуждали по ее животу, чувственно изучая и щекоча пупок. Рот двинулся ниже; она ахнула и сделала попытку избежать столь интимной ласки. Но мужские руки застыли на ее бедрах, а пальцы вонзились в тело.
— Ты делаешь мне больно, — простонала она. Флойд поднял голову; в его зеленых глазах горело пламя.
— Тогда лежи тихо.
Мгновение спустя его рот коснулся сокровенного места, язык скользнул внутрь, заставив женщину испытать всю глубину неведомого эротического наслаждения. Силия тихонько вскрикнула, выгнула спину и потянулась навстречу, Флойд разжал руки и приподнялся.
— А теперь расслабься. Я хочу, чтобы ты почувствовала меня по-настоящему. Мне еще и не то предстоит тебе показать.
— Я не могу… — выдохнула она. Он негромко засмеялся:
— Можешь, можешь. Вчерашней двадцатипятилетней девственнице нужно многое наверстать.
Нет, это невозможно, она больше не выдержит, смутно подумала Силия, а потом все мысли исчезли под напором новых ощущений, волна за волной накатывавших на нее…
После того как они приняли душ и позавтракали на балконе, Флойд с лукавинкой в зеленых глазах спросил:
— Пойдем на экскурсию или?..
Она собралась покачать головой-ведь должен быть предел даже его неистощимым силам, но спохватилась и торопливо спросила:
— А ты?
Ничего не говоря, Флойд повесил на дверь табличку «Не беспокоить», и они вернулись в постель.
* * *
Флойд не скрывал удовлетворения и по возвращении в Сент-Катаринс распорядился оставить за ними номер еще на неделю.
Когда были сметены все препятствия, он оказался неутомимым, изобретательным и ненасытным любовником, как призналась вошедшая во вкус Силия. Он только рассмеялся и начал искусно доказывать, что может разжечь в ней ничуть не меньший аппетит.
О да, она была неопытна, но Флойд возбуждал в ней все новые и новые порывы сладострастия, и женщина с непонятной тревогой поняла, что за ее внешней хладнокровностью скрывалась страстная и чувственная натура. Такая страстная, что Силия начинала удивляться, каким образом она сумела столь долго оставаться девушкой. Может быть, нарочно подавляла в себе чувственность, напуганная примером матери? Не потому ли она так долго сопротивлялась Флойду? Или главным здесь было то, что он не любил ее?
И не любит, печально призналась себе Силия. Она даже не нравится ему.
В том, что он хочет ее, сомнений не оставалось, однако его холодность плавилась в горниле страсти, не согреваясь теплом подлинного чувства. И хотя супруг наконец дал волю страсти, Силия подозревала, что он считает свою тягу к ней слабостью и презирает себя за то, что сделал их связь чреватой еще более серьезными последствиями, чем раньше.
