- Все дело в том, что будут страдать не те, кого бы ты хотел заставить страдать.
- Это все слова! - рассердился он. - Демагогия! Ты - неверный и хочешь свернуть меня с пути истинного.
- А кто сказал тебе, что твой путь истинный? Ахмет? Он воюет не своими руками, а руками таких как ты, глупых мальчиков и девочек. Он воюет и присваивает себе огромные деньги. Знаешь ли ты, что у него есть вилла на Багамских островах? Видел бы ты ее!
- Ты лжешь! - вскричал Аслан. Он был искренне обижен за Ахмета.
- Я никогда не лгу, - тихо ответил я. - Спроси у него и посмотри, какие при этом будут у него глаза.
- Я не стану спрашивать! Ахмет беден, как и все мы. Он живет тем, что ему приносят сердобольные женщины!
- Ты наивен, как и все вы. Ты веришь, что тебя, убийцу, аллах пустит в рай?
- Да! Убийство неверных угодно аллаху!
- Это тебе сам аллах сказал? Или, опять-таки, Ахмет?
- Я не стану тебя слушать! Замолчи! - он схватил тряпки с топчана и заткнул уши.
Я промолчал. Он посидел минуту, потом медленно опустил руки.
- Ты здесь?
- Да.
- Ты замолчал потому, что я приказал?
- Глупый, - рассмеялся я. - Ты не можешь мне приказать.
Он насупился, стал кривить губы.
- Не говори так больше, - попросил через минуту.
- Этого я тебе обещать не могу, - я вздохнул, пожал невидимыми плечами.
- Пожалуйста.
- И не проси. Ахмет - нехороший человек. Он наживается на крови и страданиях. Идя вслед за ним, ты не попадешь в рай.
- А куда же я попаду?
- Никуда.
- Ты сам не знаешь - куда! - он усмехнулся. - Поэтому не говоришь. А раз не знаешь, то и не смущай меня.
- Твоя вера так непрочна, что ее может смутить бесплотный призрак?
- Моя вера тверда как скала! - Он выпрямился, постучал себя в грудь. - Ее ничто не может смутить. Ахмет не аллах и не пророк, но я люблю его как брата, как отца, потому, что он делает правое дело.
- А ты, все-таки, спроси его, где он был в прошлом месяце - уж не на вилле ли своей?
- Вздор! Нет у него никакой виллы!
- Ты боишься его?
- Вот еще! Я никого не боюсь, кроме аллаха.
- Почему же не хочешь спросить?
- Не считай меня трусом, - с нажимом сказал Аслан. - Я никогда не был трусом.
- Тогда спроси!
- И спрошу! Прямо сейчас пойду и спрошу!
Он сорвался с места, с шумом хлопнул дверью, я едва успел проскочить вслед за ним. Он шел быстро, почти переходя на бег. Его путь лежал по узким улочкам, мощеным желтым кирпичом, мимо глинобитных зданий, мимо мутных арыков, мимо женщин в чадрах с кувшинами на головах, мимо стариков, сухих и изможденных, чья жизнь, казалось, питается только солнцем, стоящим в зените и немилосердно жгущим пыльную землю. Он прошел мимо блок-поста, мимо бронетранспортера, на котором сидел здоровенный десантник и поигрывал ножом. Он посмотрел на Аслана, показал на него пальцем, сказал "Пух!" и захохотал. Аслан пошел дальше, скрипя зубами.
