– Так, может, вчера кто-то с дурным глазом позади вас стоял, вот и сглазил? – невинно поинтересовалась я.
– Никто позади нас не стоял, – загрустил теперь и Михаил, которому карта также не шла, к чему я в буквальном смысле приложила руки. – Кому интересно за такой мелочной игрой наблюдать? За вторым столом кореец свыше пятидесяти рублей выиграл, так и это никого не интересовало. Был бы выигрыш тысячный, вот тогда бы от зрителей отбою не было. Все! Мы проиграли и ждем вашего приговора.
– А приговор будет таким… – Маша сделала зверское лицо и долго наслаждалась паузой. – На большой станции вы выйдете на платформу и дуэтом станете кукарекать. Троекратно!
– Марь Петровна, не губите! – порозовел от смущения Михаил. – Мы же офицеры…
– А нужно ли было садиться играть с девушками? – в отличие от него Маша раскраснелась от удовольствия. – Или вы рассчитывали на легкий выигрыш?
Тут Михаил с Владимиром переглянулись.
– Что ж, – сказал второй. – Долги отдавать необходимо. А то, что станем глупо выглядеть, так заслужили!
– Ох, заслужили! – хоть я и жульничала, но мне их потерянный вид тоже доставлял удовольствие.
Я в полной мере насладилась ситуацией и попросила офицеров внимательно посмотреть на мои руки при сдаче карт.
– Примерно так обманывают любителей азартных игр! – объявила я.
– Так вы мошенничали? Да так ловко! – офицеры даже не подумали возмущаться, скорее им все это начинало нравиться. Догадались, что, раскрыв свои махинации, я не стану с них требовать исполнения обещаний.
– Мне хотелось немного воспитать в вас уважение к девушкам, – высокомерно произнесла я, но больше их мучить не стала. – Естественно, что наш выигрыш аннулирован. Но если вы настаиваете на сатисфакции, то присылайте секундантов.
Тут уж все хохотали до упаду.
– Пожалуй, на дуэль с вами я не отважусь, – сказал Владимир. – Жизнь дороже, знаете ли.
– Ты знаешь, Володя, я слова Дарьи Владимировны воспринял бы серьезнее, – перебил его товарищ. – Странно, но мне вот кажется, что и на дуэли, случись такое недоразумение, она бы стала победителем, а не мы. Даша, позвольте задать вам один вопрос?
Мы отошли немного в сторону.
– Поверьте, для этого вопроса у меня есть искренний и серьезный повод. А касается он госпожи Никольской. Далек от мысли, что моя попытка знакомства с ней должна была восприниматься ею с восторгом, но такой странной неприязни я вроде не заслужил. В чем может быть причина?
– Могу вас лишь уверить, что причина, и крайне веская, у Елены имеется, – вздохнула я. – Если вас это хоть немного утешит, то причина эта кроется не в вас, а в ее прошлом.
