К концу следующего дня сверху показалась какая-то пестрая флотилия. Догадавшись, что это переселенцы. Бестужев предупредил Павла, чтобы никого не подпускали к баржам и никто не покидал их. Тот отчалил на оморочке к нижним баржам.
В лучах закатного солнца быстро приближалась лодка с парусом. В ней поднялся офицер Буйвид, давний знакомый Бестужева — не раз заезжал в Селенгинск. С лодки бросили конец, Чурин поймал и закрепил его.
— Вот не думал нагнать, — сказал Буйвид после приветствия.
— Не плавание, Дмитрий Федорович, а мука. Вам-то легче.
— Идем быстро, но бед хватает: люди болеют — животами маются. Нескольких уже схоронили. И с женщинами сладу нет, шестьдесят ссыльнокаторжных. Хотел пристать здесь, да мужики ваши могут передраться из-за них. Так что отправлю баб ниже, а тут стану сам, да и лошадей надо бы выгнать.
— Вот лужок хороший, — показал Бестужев, — становитесь там, а вечером ко мне.
Буйвид поплыл дальше, и вскоре мимо баржи стали проходить плоты. Дети махали руками, приветствуя стоящих на барже Бестужева и Чурина. Прошел плот с лошадьми.
— Гляньте, бабы, какие бравенькие стоят! — послышался крик с очередного плота, накрытого навесом из корья. Из-под него стали выглядывать, а затем и выскакивать женщины.
— В сам-деле бравые! Особенно старшой. Сразу видать — гвардеец!
На шум выбрались рабочие из трюма баржи.
— Мужиков-то скоко! Эй, старшой, пришли их к нам!
— И сам приходи!
За первым плотом — второй, и все в том же духе. Да похлеще. И мужики стали отвечать криками, махать руками.
— Совсем одурели бабы, — усмехнулся Чурин.
— И наши хороши, — сказал Бестужев, видя, как орут, пританцовывают мужики.
Двое охранников бросились к краю плота, отталкивая женщин.
— Прочь, бесстыжие! Креста на вас нет!
Третий плот, возбужденный криками первых, оказался самым шумным. Никогда Бестужев не слышал столь грубых шуток, не видел таких циничных жестов.
Одну из девок на краю плота в сутолоке столкнули в воду. Казак, пытаясь удержать ее, упал вслед за ней, но, испугавшись, сразу же забрался обратно. А девку — то ли она захлебнулась, то ли не умела плавать — понесло быстрым течением в сторону.
Видя, что дело может кончиться бедой, Бестужев с Чуриным спрыгнули в лодку и стали грести к тонущей. Голова девушки уже несколько раз скрывалась под водой. Бестужев едва успел схватить ее за волосы и с помощью Чурина затащил в лодку. Она долго надрывно кашляла, а потом зарыдала, пряча лицо в ладонях.
