— Почудилось, Мальянга, — решил Чурин.
— Твоя уши нет, слушай шибче.
И действительно, вскоре за поворотом над деревьями показался черный дым, а затем и пароход. Это было небольшое речное судно, саженей пятнадцать длиной. Бестужев глянул в подзорную трубу и узнал, что это «Лена». Когда пароход приблизился, оттуда крикнули в рупор, нет ли здесь адмирала Бестужева.
— Плывите вниз, я вас догоню, — Бестужев спустился в оморочку, подплыл к пароходу, который пришвартовался к острову. Двое морских офицеров помогли Бестужеву подняться по веревочной лестнице и представились один за другим:
— Капитан третьего ранга Назимов!
— Капитан-лейтенант Купреянов!
— До чего похожи на своих отцов! — улыбнулся Бестужев. — Я знал их еще по Кронштадту. Вот вас, — обратился он к Назимову, — держал на руках, когда вам было три года. А с вашим отцом, — повернулся он к Купреянову, — учился в Морском корпусе…
Изумлению офицеров не было предела, и они с особым почтением пожали руку давнему другу своих отцов, который вполне мог бы стать действительным адмиралом или занять пост, какой доверен отцу Купреянова Ивану Антоновичу — главному правителю Российско-Американской компании.
Капитан «Лены» Сухомлин приказал матросам сойти на берег, чтобы напилить и нарубить дров, а потом сказал Бестужеву, что генерал-губернатор в Усть-Зее гневается из-за задержки каравана. Бестужев ответил, что Кукель с Раевским, наверное, уже там и объяснили причины опоздания. Тут мимо парохода начали проходить пьянковские баржи.
— Вот еще одна эскадра моей флотилии, — усмехнулся он. — Мне хотелось бы отправить с вами письмо.
Сухомлин дал перо и бумагу, Бестужев начал писать.
«Мои дорогие сестры, мой друг Мери, милые птенцы!
Пользуясь неожиданной оказией, спешу сообщить вам, что мое плавание или, лучше сказать, моисеево хождение посуху, задерживается из-за множества мелей. Письма ваши, милые сестры и Мери, несказанно обрадовали меня. Хорошо, что Леля выздоровела и Коля здоров. Еще раз прошу вас, живите в мире и согласии. Обнимаю и целую всех вас, без изъятия.
Вас истинно любящий
М. Бестужев».
Запечатав письмо, он обнял Назимова и Купреянова, попрощался с Сухомлиным и спустился в лодку. Они стояли у борта до тех пор, пока Бестужев не скрылся за поворотом.
После встречи с ними он думал, что и у него могли бы быть такие же взрослые сыновья, как эти капитаны. Яков Купреянов ехал в Сретенск, чтобы привести оттуда пароход «Аргупь», а Николай Назимов — в Кронштадт, чтобы принять под свое командование военный корвет «Оливуца».
