Едва задремав под утро, Бестужев услышал в пять часов стук в дверь: посыльный передал приказ явиться к полковому командиру Фрндериксу. Когда они с Щепиным пришли к генералу, там уже сидели командир первой гренадерской роты капитан Федор Моллер, брат того самого, из Финляндского полка, командир второй фузелерной роты поручик Алексей Броке, командир пятой фузелерной роты штабс-капитан Владимир Волков и командир четвертой роты капитан Александр Корнилов.
Со всеми из них, кроме Моллера, Бестужев находился в самых добрых отношениях. К Моллеру он не мог преодолеть неприязни из-за его родства с морским министром, которого Бестужев ненавидел за развал флота. Главное же, Моллер, как и предшественник Бестужева Мартьянов, жестоко обращался с солдатами, шомполами и розгами добиваясь от них выправки и рвения.
Родители Броке жили в Новоладожском уезде, знали матушку и сестер Бестужевых, бывали в гостях. И Мишель считал Алексея не просто земляком, а чуть ли не родственником. Близко знал он и семейство Корниловых. Когда Мишель стал лейтенантом, младший брат Александра Корнилова Владимир только что окончил Морской корпус и начал служить в Кронштадте. Его мать просила Мишеля не оставлять советами «милого нашего Володю», который позже стал адмиралом и геройски погиб при защите Севастополя А тогда мичман Корнилов ушел в кругосветное путешествие, Бестужев перевелся в Московский полк, где служил старший брат Володи Александр, с которым Мишель сразу сошелся.
Александр Корнилов учился в Царскосельском лицее вместе с Пушкиным, Дельвигом, Пущиным, Матюшкиным, Кюхельбекером. С удовольствием слушая рассказы об лх братстве, Мишель так много узнал о лицеистах, что ему порой казалось, будто и он учился с ними. Корнилов уверял, что междуцарствие окончится согласием Константина, а когда пошли слухи о том, что того незаконно отстраняют от власти, он поклялся Бестужеву сделать все во имя Константина: «Я позволю тебе застрелить меня, но не присягну другому».
Манифест о восхождении Николая на престол настолько поразил Корнилова, что он побледнел и после совещания у генерала Фридерикса, спускаясь по лестнице, пошатывался и держался за перила. Мишель нагнал и остановил его:
— Ну как теперь ты намерен действовать?
— Я не могу быть с вами и беру свое слово назад.
— Но ты забыл свое условие, — Бестужев показал пистолет.
— Ну что ж, убей меня, но участвовать в беззаконии не буду.
— Для чего же умирать? Живи! Но не мешай нам…
