— Ты что со мной делала? — спросил Флойд. — Только не говори, что это была не ты. Ты мной управляла, как марионеткой!
Едва очнувшись, я вошла в кризисный режим, но все же помедлила с ответом.
— Я пыталась помочь, — сказала я через несколько секунд.
То была лишь часть правды, но та ее часть, которую он поймет. После того оползня все, что я делала, было неправильным. Я не смогла спасти Джона. Я терзалась виной и отдалилась от Флойда, хотя Джон был и его другом. Исследования на Тритоне отчасти вернули старые добрые времена, но потом мы нашли инопланетян, а я даже не посоветовалась с ним до публикации. О, конечно, я постаралась, чтобы его имя встало рядом с Коперником, Ньютоном, Эйнштейном и Домингесом, но это была моя мечта.
Затем, когда сюда прибыли ученые, а он не выказал желания сбежать на Плутон, Седну или в другое место, куда нужно добираться несколько лет, я решила торпедировать отношения, которые могли его удержать. И не потому, что мечтала отправиться на Седну. Я просто не хотела его с кем-то делить. Или, может быть, не хотела никаких изменений.
Но, что хуже всего, когда я наконец-то разобралась в себе, я попыталась это компенсировать. Вот, Флойд, я помогу тебе танцевать, несмотря на силу Кориолиса. Йокомичи тебя полюбит, я научусь любить ее, и мы будем счастливы вместе. И как я могла быть такой дурой?
Флойд молчал несколько тысяч миллисекунд.
— Я лишь старалась помочь, — повторила я. Но, вероятнее, искупить вину. Здесь я тоже облажалась.
— И сколько еще раз ты мне так помогала? И как, черт побери, ты это проделывала?
Я рассказала про реабилитацию.
— Если не считать этого, только один раз. Сам бы ты не смог убежать от оползня. — В тот раз я хотя бы спасала и себя.
— Не забудь про ученую степень, которая мне не была нужна, и все эти статьи в журналах, — резко напомнил он. — Если бы мне требовалась твоя помощь, я бы попросил. Понимаешь?
Время от времени я обнаруживаю, что наличие тела может быть преимуществом. В тот момент мне захотелось понять, что испытываешь, когда плачешь.
— Да. — Последний, кто сказал эти слова, умер.
В подвесной койке раздалось негромкое довольное урчание, и Йокомичи весьма впечатляюще потянулась — я думала, так потягиваются только в фильмах.
— Флойд?
— Секундочку. — Флойд сделал вид, будто что-то налаживает в осветительной панели. — Договорим потом.
— Хорошо. — Мне все равно требовалось подумать. — А ты пока даже не…
Но он меня не слушал, и я поняла, какие будут следующие три слова, еще до того, как он их произнес.
