— Почему вы не решались зайти? — перебил его начальник концлагеря.
— Это же ясно, герр оберштурмфюрер: кто вы, а кто я? Если бы вы знали, как много я потерял, живя в большевистской России. Я так мечтал уехать на свою родину и вот наконец здесь и горжусь, что имею честь беседовать с вами.
— Беседовать? — усмехнулся Баремдикер. — Вы можете и выпить со мной… Правда, — замялся начальник концлагеря, — у меня вышли все запасы. Но что-нибудь придумаем. Заходите вечерком, ладно?
— Польщен, герр оберштурмфюрер, — улыбнулся Циммерман.
— Если разрешите, я прихвачу кое-что с собой… После работы Циммерман пришел к начальнику концлагеря. Тот встретил его как старого друга. Увидев коньяк, который принес Генрих, он воскликнул:
— О, да вы волшебник, обер-лейтенант! — Глаза Баремдикера загорелись зеленым огоньком, он жадно рассматривал бутылки коньяка и прочую снедь. — Это же целое богатство в наше время!
— Это все Краузе, — сказал Генрих. — Мы ведь с ним друзья с ранних лет, и если бы не отец, из-за которого я попал в Россию…
Пили коньяк весь вечер.
— У английского премьера губа не дура, — заключил Баремдикер. — Каждый день, шельма, лакает такой божественный напиток…
Последовала резкая фраза на английском языке. Потом еще и еще. Очевидно, оберштурмфюрер кого-то ругал. Он привалился к столу, опрокинул, разбил рюмку.
— Ничего, ничего, — поторопился успокоить его Генрих. — В России говорят: это к счастью.
Баремдикер расслабленно откинулся на спинку стула.
— В России, может быть. А у нас… у нас, в великой Германии — нет. В Англии тоже. — Он наклонился к Циммерману, доверительно заговорил:
— Мой папочка, барон Карл Тирфельдшейн, спрятал меня в лондонском тумане. От глаз людских… Как незаконнорожденного. Заставил окончить английский колледж. Чтобы сделать дипломатом. А я терпеть этого не могу. Мундир эсэсовца мне дороже черных фраков и накрахмаленных сорочек с бабочкой у шеи. Я бы давно уже был штурмбаннфюрером, если бы не папина глупая затея с дипломатией.
— И будете. Я уверен. Очень скоро будете, — горячо заверил Генрих.
— Вы мне нравитесь, Циммерман! В вас что-то есть. Еще по одной ради такого случая…
Генрих опрокинул рюмку.
— Браво! — зааплодировал Баремдикер.
Веселье закончилось в полночь, когда пьяный оберштурмфюрер уснул за столом.
* * *
Незаконнорожденный сын барона Карла фон Тирфельдштейна оберштурмфюрер СС Герман Баремдикер был отменным карьеристом. Он лез из кожи вон, чтобы угодить своему начальнику оберштурмбаннфюреру Грюндлеру, открыто заискивая перед ним. Баремдикер ненавидел Грюндлера как человека и в то же время преклонялся перед ним как перед родственником великого арийца третьего рейха начальника РСХА обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Он понимал: от Грюндлера во многом зависит его карьера. Попытался сблизиться с ним, но оберштурмбаннфюрер дал понять, что между ними слишком большое расстояние.
